Джордж говорила ей, что лесничество расчищает проселочную дорогу, но после зимы, возможно, еще не успело привести ее в порядок. При всей гладкости хода спортивного автомобиля на шоссе к колдобинам и гравию он не был приспособлен. На каждой выбоине Дане казалось, что внутри у нее все переворачивается.
– Ну что, ищем белый камень? – осведомился Логан.
– А вот и он! – воскликнула она, с довольной улыбкой показывая пальцем на ориентир.
Камень и вправду был выкрашен белой краской. Над бревенчатыми воротами висел выцветший знак – вырезанные вручную буквы были некогда ярко‑красными: «Ранчо Уилбера».
Логан направил «остин‑хили» по круто уходящей вниз дорожке и остановил его возле веранды сельского дома. Когда Дана открыла дверцу машины, ее удивила предупредительность Логана, подавшего ей руку, чтобы выйти.
– Теперь я не посмею сетовать на неровности дорожного покрытия в Сиэтле, – сказал он. – По‑моему, я три шины проколол. – Он кинул взгляд на ее каблуки: – Вам ничего в таких‑то туфлях?
– Дойду прекрасно.
Она выпустила его руку, сделала шаг и, потеряв равновесие, упала на него.
Логан удержал ее, приобняв за талию.
– Ох!
Она выпрямилась.
– Простите!
Рассохшиеся жерди изгородей, частично нуждавшиеся в замене, и ряды колючей проволоки разделяли участок на отдельные выпасы. Когда это было фермой, здесь, видимо, пасли лошадей или коров, но теперь дом окружали заросли бурьяна – трава оставалась зеленой, но кое‑где пожухла и была коричневой. Дорога шла дальше к старому сараю‑каретнику, где стояли побитые, с ржавыми спицами телеги. Со стропил свешивались подковы и крючья. Все это было похоже на заколдованный город из сказки.
Подувший ветерок пах хвоей.
– Как хорошо! – воскликнула она.
Логан провел пальцем по капоту, на слое пыли осталась дорожка.
– Ни души.
Он взял ее под руку, и они поднялись к веранде по трем деревянным продавленным ступеням.
– Не слишком удачная сделка. – Он вытащил из щели кусок известки. – Требуется большой ремонт, а удобств – негусто. – Он указал на старомодную ручную колонку во дворе. – Нет ни водопровода, ни электричества. Брат ваш был рукастый?
Она рассмеялась:
– Рукастый? Да ему даже лампочку ввинтить – и то помощь требовалась.
– Ну, если ваш брат искал уединения, то лучше этого захолустья ничего не придумаешь.
Он отпер наружную дверь выданным Джордж запасным ключом и отступил в сторону.
Дана вошла в кухню и поморщилась, принюхавшись:
– Похоже, кто‑то увлекался лимонной отдушкой.
Логан вошел следом за ней. У стены напротив печки были сложены дрова. На другой стене висела раковина без крана, рядом – старомодный холодильник. Под окном, разделенным переплетом на четыре части, помещались покрытый красно‑белой клетчатой скатертью стол и два стула; окно выходило в поросшую высокой травой долину. В винной бутылке стоял засохший букет.
Через кухню они прошли в гостиную – там были потолочные балки и медвежья шкура на полу из сосновых досок. Перед камином из необработанного камня стояли два потрепанных, коричневой кожи кресла и столь же потрепанная кушетка. Каминная полка тоже была из камней, покрытых слоем извести; на ней выставлена старинная медная утварь – чайник, кастрюля, поварешка – и стояли две керосиновые лампы. Несколько книг.
Дана взглянула на корешки: «Том Сойер» и «Гекльберри Финн» Марка Твена, Чарльз Диккенс – «Повесть о двух городах», «И восходит солнце» Хемингуэя, Ф. Скотт Фицджеральд – «Великий Гэтсби».
– Это Джеймса, – сказала она.