Донахтир страшно удивился. До сих пор среди орелей нохры считались существами не самыми разумными. Но, подумав так, Великий Иглон устыдился. В конце концов, откуда им знать? Нохров приглашали раз в году, и суждение о них составили, исходя из молчаливости и некоторой неповоротливости громоздких гостей. Выходит, и сами орели не столь уж безупречны, раз судят опрометчиво и поверхностно…
Донахтир запнулся. Он вдруг заметил, что думая составляет мысли в законченные фразы, как если бы произносил их вслух. Да и амиссия смотрела на него так, как смотрит слушающий. Неужели она всё слышала? Ох, ну конечно же, да! Ей ведь всё ведомо.
И Великий Иглон поспешил заговорить, чтобы скрыть смущение:
– Но почему орели ничего не помнят? Раз Последний не умер, подобно остальным Создателям, его частица, вложенная в нас, не должна была угаснуть.
– А она и не угасала, – сказала амиссия, снова усаживаясь рядом. – Но она тоже не успела еще стать вашей неотъемлемой частью. Поэтому первое поколение Летающих владело Знанием в полном объеме до самого своего ухода. А вот все последующие поколения становились слабее и слабее. И только один род, в котором неизменно рождались семеро сыновей, оставался таким, каким и был задуман Создателем. Ты знаешь, о каком роде я говорю?
– Род Великих Иглонов, – сокрушенно кивнул Донахтир. – Но он прервался! Сыновья Дормата, которые придут, потомства уже не оставят…
Глаза амиссии сощурились.
– С чего ты взял, что род прервался? Неужели с того, что Летающий с титулом Великого Иглона упал в пропасть, а его семеро сыновей на сто лет оказались вдали от Сверкающей Вершины? Но разве не ты только что «заговорил» мыслями? Разве не ты признался мне, что испытываешь ощущение чего-то знакомого, когда пользуешься возможностями, неведомыми другим?
– Что ты хочешь сказать? – вконец растерялся Донахтир.
– Только то, что род Великих Иглонов не прервался. И ты его законный продолжатель!
У Донахтира потемнело в глазах.
– Но, как же тогда Дормат? Его дети?!
– А вот это самая запутанная часть в истории Летающих, – сказала амиссия. – И нам пришлось испытать немало терзаний и сомнений, следуя за её ходом. Но сейчас мне думается, что дело того стоило.
Тебе ведь прекрасно известен порядок передачи власти. Великий Иглон выбирает из числа семи сыновей того, в котором только ему одному видна искра Великого Знания, удаляется с ним в Галерею Памяти и там, открыв, или точнее было бы сказать, напомнив кое-что о возможностях, которыми владеет будущий Правитель, уходит навсегда через Тайный Тоннель. И в тот момент, когда в скале раскрывается проход в Иной мир, мир, который создала вся прожитая жизнь отца, к сыну приходит Великое Знание. Он вдруг начинает чувствовать и видеть Жизнь, слышать голос Земли, и наполняется такой Любовью, какую не каждому дано познать.
С тобой, твоим отцом и дедом все произошло иначе только из-за того, что сто лет назад случилась эта запутанная история. Но к ней я еще вернусь. А пока позволь, наконец, ответить на твой вопрос – почему Великое Знание стало таким тайным.
Нерушимый порядок его передачи сложился в незапамятные времена. Тогда, вне себя от горя, что потомство утрачивает возможности, подаренные Создателем, решили Патриархи Летающих пожалеть своих детей и утаить от них правду об Изначальной Жизни. Они окрыли Тайный Тоннель в Сверкающей Вершине, который уводил в Иной мир, и постепенно ушли сквозь него, горюя о своем племени, обреченном на вырождение.
По счастью, век Патриархов был достаточно долгим, чтобы один из них, не веря собственному счастью, сумел распознать в одном из семи сыновей, а затем и в одном из семи внуков искру Великого Знания. Она не разгоралась в полную силу, но и не угасала. Однако, и этого хватило, чтобы вселить в сердце Патриарха надежду. Не желая унижать других превосходством, он долго держал своё открытие в тайне. И только когда и среди семерых правнуков обнаружился Знающий, Патриарх под большим секретом привел этих своих потомков в Тайный Тоннель, где все им рассказал.
Он видел, что и сын, и внук, и правнук изо всех сил хотят оправдать его надежду. Но Знание не разгоралось в них от одних только слов. И тогда старик прошел сквозь Тайный Тоннель, и свет Иного мира вспыхнул в душах его детей, заставив разгореться и Знание.
Воистину, то был знаменательный миг!
А когда он прошел, поклялись трое Знающих оберегать племя орелей, не допускать их до Низовья, и ни в коем случае не раскрывать им правды об Изначальной Жизни, чтобы не давать повода почувствовать себя обездоленными. То же самое решили они и о своей семье, установив раз и навсегда порядок передачи Знания.
В свидетели этой клятвы были призваны мы и сама Сверкающая Вершина. Тогда-то и установилась нерушимая связь между этими горами и вашим племенем. Связь, призванная оберегать Знающего от любого дурного воздействия.
Впоследствии, за мудрость и благородство, род этот был избран Правящим. И с той поры ни один орель ни разу не усомнился в правильности выбора.
Мы тоже радовались, видя такое единство и процветание вашего племени. Но нас всегда огорчало, что Великое Знание превратилось в Великую Тайну. Она лишала Летающих надежды на будущее. Любая роковая случайность с Правящим родом могла нанести непоправимый вред племени, которое ничего не знало о своих истоках.
Не имея права вмешиваться, мы лишь наблюдали со стороны, по мере возможности защищая и оберегая. Но роковая случайность все-таки нашла лазейку. Однажды Великий Иглон, безмерно любящий свою жену, не смог настоять на своем, уступил её уговорам и избрал преемником не того сына, какого следовало.
Мы испытали огромное беспокойство, когда увидели прилетевшего к нам представляться молодого Правителя. Великое Знание не открылось ему в момент ухода отца, а это могло означать только одно из двух: или частица Разума угасла в правящем роду, или власть получил в свои руки обычный Летающий, не защищенный от гордыни ни Любовью, ни Знанием. И подтверждение этому мы получили очень скоро, когда Великий Иглон пожелал нарушить еще одну из установившихся вековых традиций ради своей собственной обычной любви.
Но настоящий ужас вызвали последствия этого желания.
Ты прекрасно знаешь о несчастном Великом Иглоне, упавшем в пропасть, и о его пропавших детях. Нет нужды пересказывать эту историю снова, тем более, что тебе известно о ней много больше, чем любому другому Леающему. Но вот то, чего ты не знаешь – ради продления рода Знающих, мы решились на недопустимое. Это привело к трагедии и к другому недопустимому шагу, когда нам пришлось позволить осудить невиновного. Но этот шаг был вынужденным. Тому, которого осудили, самой Судьбой было определено стать родоначальником нового племени. Крылатого племени, но неспособного летать и жить в горах. И, хотя прародитель и основатель Гнездовища не раз проявлял малодушие и нерешительность, именно от его рода произошел тот, в ком неизбежно возродится Великое Знание. И то, что этот юноша порожден союзом между Бескрылыми и Летающими, вселяет надежду в наши сердца.
Поэтому не горюй о Гнездовище. Оно должно было исчезнуть с этих хребтов, не сейчас, так позже. То поселение было всего лишь колыбелью для растущего народа. Сам посуди, что было бы с ними, когда места над Обвалом перестало хватать…
– Но такое жестокое наказание для Генульфа! Зачем? – воскликнул Донахтир.
– Не суди о деяниях Судьбы лишь по одному событию, – осадила его амиссия. – В цепи Жизни каждое звено неразрывно связано с другим. Еще неизвестно полюбил ли тот изгнанник Бескрылых, если бы с ним обошлись не так сурово.