– Мы выполним эту тяжелую миссию вместе, – сказал он наконец.
– А как быть с прессой?
– Ладно, ладно. – Стрэпп принялся покачиваться на носках. – Вы займитесь прессой, а я возьму на себя родственников. Что касается репортеров, то держите этих стервятников за ограждением. И никаких заявлений, пока я не закончу беседовать с родственниками.
– Вот здесь часть перечня погибших, – сказал Декер, протягивая капитану листок бумаги. – Как только смогу, передам вам имена остальных.
Капитан и лейтенант постояли еще несколько секунд, а затем разошлись в разные стороны.
Несмотря на тугую повязку, рука Кэрол продолжала кровоточить. Однако официантка отказывалась трогаться с места и не сводила озабоченного взгляда с компании из восьми молоденьких девушек, которых она обслуживала незадолго до трагедии. Лицо ее, испачканное кровью и мокрое от слез и пота, было искажено гневом.
– Я никуда не пойду, пока девочек не заберут отсюда родители.
– Скорее всего, это будет еще не скоро, мисс Ангер, а вашей рукой должны заняться врачи, – сказала Мардж.
Сидящий рядом с ними мужчина по имени Олаф Андерсон, помощник шеф‑повара ресторанной кухни, выглядел бледнее обычного, но держался мужественно. Взгляд его был твердым и осмысленным.
– Кэрол, следует подумать о себе, – уговаривал он официантку. – От того, что тебе станет хуже, никому не будет никакой пользы.
– Я прекрасно себя чувствую, Олаф!
– С нами все будет хорошо, мэм, – сказала одна из девушек, чей розовый костюм представлял собой некую довольно остроумную и весьма дорогую пародию на изделия Дома моды Шанель. У девушки были длинные волосы с искусственной завивкой и голубые глаза с покрасневшими белками. Краска на ресницах размокла от слез и черными дорожками стекала по щекам. – Надо, чтобы вам оказали помощь.
И девушка снова разрыдалась. Кэрол обняла ее здоровой рукой и посмотрела на Мардж.
– Когда им можно будет уйти отсюда? Держать их здесь просто бесчеловечно. И потом, они так потрясены, что вряд ли сумеют вам чем‑нибудь помочь.
– Это правда, – всхлипывая, поддержала ее девушка в розовом костюме. – И вообще, никто из нас ничего не видел, мы просто... сидели под столом, и все. И кричали. Все кричали.
– И молились, – добавила одна из ее подружек.
– Вас зовут... – Мардж посмотрела на девушку в розовом, затем заглянула в список. – Эми Сильвер, верно?
Девушка кивнула.
– Значит, когда началась стрельба, вы нырнули под стол.
Снова кивок.
– И еще я кричала. Должно быть, я очень громко кричала. У меня даже горло болит.
– У меня все болит, – сказала другая девушка, в костюме темно‑синего цвета.
Мардж еще раз сверилась со списком, – если верить ему, девушку в темно‑синем костюме звали Кортни.
– Тебе нужна медицинская помощь, милая?
Кортни отрицательно покачала головой, и глаза ее наполнились слезами.
– Мы просто услышали какие‑то хлопки, а потом все начали кричать. Тогда мы забрались под стол и вроде как обнялись. И заплакали... но так, знаете, тихонько. Мы очень испугались.
– В таком состоянии трудно было что‑нибудь заметить, – сказала Эми. – Если не считать того ужасного зеленого пиджака... он метался кругом, словно луч на экране радара.
– Я вообще ничего не видела, – призналась Кортни. – Я зажмурилась крепко‑крепко и все время молилась: пожалуйста, пожалуйста, пусть все это поскорее кончится. – Глаза ее снова были на мокром месте. – Мне бы хотелось позвонить маме, если это возможно.
– Когда мы сможем увидеться с родителями? – спросила Эми.
– Скоро.