Если они начнут задавать вопросы – а наверняка так оно и будет, – скажите им, что позже кто‑нибудь из представителей управления проведет пресс‑конференцию. Репортеров, которые попробуют нарушить установленные правила, арестовывайте. Приступайте.
Остановившись в центре ресторанного зала, Декер осмотрелся. Картина была в самом деле ужасная – разгромленные столы, опрокинутые стулья, следы пуль на стенах, разбитые оконные стекла. На сияющем паркетном полу – лужи, в которых смешались разнообразные напитки и кровь, груды осколков посуды и керамики. Обои превратились в зловещую мозаику из брызг крови и жирных пятен.
Декер окинул взглядом стойку бара, двери кухни, коридор, ведущий к комнатам отдыха для сотрудников ресторана, окна и дверь центрального входа. Затем он вынул блокнот и стал разбивать место преступления на квадраты. Кто‑то окликнул его – Декеру показалось, что не по имени, а по званию. Обернувшись, он увидел Оливера и знаком попросил его подойти.
– Кажется, меня вот‑вот вывернет наизнанку, – растерянно признался детектив.
Декер внимательно посмотрел на него. Смуглое от природы лицо Скотта Оливера было залито мучнистой бледностью, заметной даже сквозь густую щетину. В глазах, обычно выражавших полную уверенность Оливера в себе, теперь метался ужас.
– Нам надо установить личности погибших, – сказал Декер и провел рукой по мокрым от пота волосам цвета спелой тыквы. – Давай‑ка начнем с осмотра карманов и бумажников. – Он показал Оливеру свой чертеж. – Я возьму на себя левую сторону, а ты правую. Когда прибудут остальные, каждый получит свой сектор.
– Смотрите, вон Мардж. – Оливер отчаянными взмахами рук подозвал коллегу. Женщина‑детектив подошла. Ее била дрожь, лицо было пепельно‑серым, плечи ссутулились, отчего она стала казаться куда ниже своих пяти футов восьми дюймов.
– Это ужасно. – Она провела по губам дрожащими пальцами, затем отбросила с лица прядь светлых волос. – Что произошло? Кто‑то ни с того ни с сего открыл пальбу?
Оливер пожал плечами, давая понять, что пока ничего не известно.
– Мы сейчас будем обыскивать карманы и бумажники убитых с целью установления личностей, – сказал Оливер. – Лейтенант, а как насчет того, чтобы поговорить с оставшимися в живых?
– Скотт, ты займись осмотром карманов и бумажников. Мардж, ты начинай допрашивать тех, кто уцелел – на той стороне, где работает Скотт. А ты, Берт, подойди ко мне!
Повернувшись на месте, Мартинес, еще один подчиненный лейтенанта Декера, рысцой подбежал к своим товарищам.
– Святая Мария, кажется, мне сейчас станет дурно.
– Дыши глубже, – посоветовал Декер. – Туалеты там, сзади.
Мартинес, закрыв лицо руками, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Это просто от запаха, – с трудом выговорил он. – Этот запах, он... везде. Боже, я...
Наступило молчание, которое нарушил Декер:
– Скотт и Мардж работают с правой стороны. Ты со мной – с левой.
– И что мы будем делать? – спросил Мартинес и подергал себя за густой черный ус.
– Опрашивать тех, кто остался жив, и устанавливать личности погибших. Выбирай, что тебе больше по вкусу.
– Я лучше займусь опросом уцелевших, – сказал Мартинес – Том уже в пути. От Фаррелла ничего не слышно?
– Он уломал свою жену и тоже едет.
– Вы считаете, это хорошая идея, лейтенант? Все‑таки у него сердце ни к черту.
– Гейнор проработал в полиции почти тридцать лет, так что уж он‑то все это как‑нибудь выдюжит. И потом, он лучше других умеет отрабатывать детали, что нам сейчас и нужно... нам предстоит отработать очень много деталей.
– А капитан?
– Когда все это случилось, он был на вечеринке в каком‑то ресторане в районе Ван‑Нуйс, так что вот‑вот появится.