Запах металла и крови, смешивающийся со зловонием экскрементов. Страшная, отдающая сюрреализмом картина, апофеоз смерти и разрушения. Такое могло полностью убить веру в душе человека.
Декер сглотнул, пытаясь смочить слюной пересохшее горло. Умом он понимал, что Вьетнам остался в прошлом. Тогда что это? Дежа вю? Похоже на то. Вот только декорации совсем другие. На какое‑то мгновение Декер даже растерялся, но тут же взял себя в руки – пора было приниматься за работу.
Он быстро засучил рукава пиджака и рубашки, надел перчатки. Взгляд его упал на лежащую в багровой луже женщину. Пули калибром с десятицентовик превратили ее ногу в страшное подобие швейцарского сыра. Бледное лицо женщины покрывала холодная, липкая испарина. Отпихнув ногой в сторону усеивающие пол осколки стекла и обломки каких‑то вещей, Декер расчистил место и опустился рядом с женщиной на колени.
Остановить кровотечение, принять меры против шока, перенести раненых в вертолет.
Вертолет следовало вычеркнуть из инструкции и заменить на машину «скорой помощи».
– С вами все будет в порядке, – успокаивающим тоном обратился Декер к женщине. Пиджак у него под мышками намок от пота, в паху тоже было горячо и влажно. Пот струился по его волосам, стекал по лицу, разъедал глаза. Отвернувшись от раненой, он помотал головой, словно отряхивающийся мастиф.
– Держитесь, – снова обратился он к женщине.
Кровотечение было сильным. Судя по ритмично бившим из ран струям ярко‑красной крови, у женщины была задета артерия. Декер зажал поврежденные сосуды. Женщина вскрикнула, и по лицу ее потекли слезы.
Покусывая верхнюю губу и рыжеватые усы, Декер изо всех сил старался дышать медленно и ровно. Обследовав изорванную плоть, он нащупал осколки кости. Похоже, бедренная артерия была цела... остальные крупные артерии тоже. Видимо, пули задели какое‑то из их ответвлений. Хотя лежащая на полу женщина этого не понимала, ей очень повезло. Гораздо больше, чем ее спутнику, который успокоился навсегда.
– Мне нужно одеяло, НЕМЕДЛЕННО! – потребовал Декер.
– Одеяла кончились! – крикнул кто‑то в ответ.
– Тогда дайте мне скатерть, салфетки... что‑нибудь! – снова заорал Декер. – У моего пациента шоковое состояние!
– У половины раненых шоковое состояние! Раздобудьте что‑нибудь сами!
– Ради бога...
– Держите! – Миниатюрная женщина‑медик с зелеными глазами швырнула Декеру скатерть. Сама она, склонившись над бородатым мужчиной, бинтовала ему шею. Белая ткань бинта мгновенно становилась красной. Женщина еще раз взглянула на Декера и увидела торчащую из‑под его пиджака кобуру. – А вы на какую компанию работаете?
– Я не из «скорой помощи». Лейтенант Питер Декер, полицейское управление Лос‑Анджелеса.
Женщина‑медик удивленно подняла брови.
– Селия Браун. Если вам что‑нибудь будет нужно, только скажите.
– Спасибо. – Расстелив как можно ровнее скатерть на полу, Декер подсунул ее под здоровую ногу раненой женщины, а затем осторожно промокнул влажной тряпкой лицо пострадавшей. Женщина, не переставая плакать, рассказывала о том, что произошло: зовут ее Тесс, она была здесь с мужем; сначала раздались какие‑то хлопки, а потом все вокруг закричали и забегали в поисках укрытия; она нырнула под стол и тут вдруг почувствовала страшную боль в ноге.
Декер отметил, что на шее у женщины – толстое золотое ожерелье, а на полу лежит ее нетронутый кошелек. Вряд ли мотивом этого кошмарного преступления было ограбление. Впрочем, тот, кто стрелял, мог просто не обратить на нее внимания, поскольку, в отличие от некоторых других посетительниц ресторана, она не производила впечатления состоятельной женщины – на ней не было ни бриллиантов, ни жемчуга, а явно великоватое ей яркое, кричащего цвета платье из набивного ситца свидетельствовало об отсутствии вкуса.