Затем начались вопросы. Что случилось? Сколько человек убито? Сколько раненых?
Есть ли подозреваемые в совершении этого преступления?
Известно ли полиции о причинах побоища?
Как все выглядит там, внутри?
Декер обернулся к журналисту, задавшему последний вопрос. Это была женщина с внешностью латиноамериканки. Лейтенант узнал ее: Сильвия Лопес, репортер местного канала новостей, была одной из немногих, кто честно и беспристрастно освещал деятельность полицейского управления Лос‑Анджелеса, переживающего нелегкие времена.
– Как все выглядит внутри? – переспросил он и, непроизвольно содрогнувшись, почувствовал, как его тело покрывается холодным потом. – В самом жутком кошмаре такого не привидится.
Вытерев ладонью лицо, Декер уже собирался ответить на новую серию вопросов, но тут поверх моря голов увидел Мартинеса, призывно машущего ему рукой. Все‑таки рост в шесть футов и четыре дюйма давал лейтенанту некоторые преимущества.
– Извините меня, – сказал он. – Мне нужно идти.
Декер шагнул за границу окружавшего его пятна света, оставив не у дел многочисленные видоискатели и объективы, поднырнул под желтую ленту и встретил Мартинеса на полпути, посередине автомобильной стоянки.
– Ну, что там? – спросил лейтенант, положив руку на широкое плечо Берта.
– Многие люди не попали ни в один из наших списков. – Мартинес отбросил со лба влажные пряди черных волос. Лицо его было покрыто липким потом. – Мы направляем их родственников в «Вэлли мемориал», но кое‑кто из раненых мог оказаться в Нортбриджской пресвитерианской клинике. Мы пытаемся выяснить их имена, но повсюду такая путаница, что...
– Не надо торопиться, давай все по порядку.
– Если все по порядку, то мы, возможно, нашли того, кто все это устроил. Не исключено, правда, что он просто одна из жертв, но очень похоже, что парень покончил с собой. Убит выстрелом в упор. Пуля попала в височную область головы. На коже видны частички пороха и ожог.
– А оружие у него было?
– «Смит‑и‑вессон», калибра девять миллиметров, автоматический, самовзводный...
– О, боже!
–Да, скорострельность очень большая. Пистолет нашли в пяти футах от тела. Судмедэксперты ждут вас или капитана Стрэппа, чтобы приступить к работе. Фаррелл охраняет тело. Никаких документов, удостоверяющих личность, у убитого не обнаружено, но двое служащих ресторана сообщили нам его имя. Его зовут Харлан Манц.
– Какой‑нибудь обиженный почтовый работник?
– Обиженный бармен.
– Харлан проработал здесь месяца три‑четыре...
– Скорее, месяцев шесть.
– Да, возможно. – Официантка по имени Марисса искоса взглянула на своего коллегу Бенедикта. – Боже, я просто поверить в это не могу. – Сидя на высоком табурете у стойки бара, она дрожала, несмотря на то, что была укрыта одеялом. Светлые волосы Мариссы разметались по плечам. – Я знала, что он уходил с работы обиженным, но кто бы мог подумать...
Декер, стоя между Мариссой и Бенедиктом, опирался спиной на гладко отполированную дубовую стойку. Десять минут назад он обшарил пустые карманы Харлана, осмотрел его распластанное на полу тело с окровавленной головой. Харлан Манц был убит одним‑единственным выстрелом в голову, произведенным в упор. Автоматический самовзводный пистолет калибра девять миллиметров лежал в нескольких футах от трупа.
Глядя на тело бывшего бармена, Декер почувствовал скорее жалость, нежели гнев. При жизни Харлан, вероятно, считался весьма привлекательным мужчиной. Сейчас же его лицо с правильными, хотя и несколько мрачноватыми чертами было залеплено клейкой серозной жидкостью. А наряд – черные брюки спортивного покроя, белая рубашка и зеленый пиджак, залитый кровью, – придавал убитому вид ряженого.