Зверь не спеша выехал на набережную.
– А может, он мертвец, – сказал он. – Может, он встретился с ирландцем.
Я молча смотрел на него.
– Черт тебя возьми, – сказал я. – Поезжай к вокзалу. Надо позвонить ему и спросить, жив ли он.
Зверь переключил скорость. Машина рванулась по набережной. Он довез меня до самых телефонных будок. Я выскочил, держа монеты наготове, и стал рыться в телефонной книге. И застыл, и стоял так некоторое время. Потом помотал головой и вышел из будки.
Зверь удивленно таращился на меня, высунувшись из машины.
– Нету номера, – отрезал я. – У него секретный телефон.
Зверь смешливо осклабился. Потом откинулся на спинку и захохотал. Он хохотал долго и так радостно, что я пожал плечами и сам заулыбался.
– Ты такой incompetente, – кудахтал он. – Тебя наверняка взяли бы в шведскую полицию.
Вечернее солнце нагревало высокий фасад «Утренней газеты». Из дверей шли и шли люди, становились в очередь к автобусу, отмыкали замки велосипедов, заводили моторы автомашин. По крайней мере, освободили моей машине место для стоянки.
Я поднялся лифтом на третий этаж. Семь лифтов было в подъезде, все изысканно разукрашенные и оборудованные дизайнерами. Более всего они напоминали вытрезвительные камеры отделения полиции в районе Норрмальм.
В коридорах было суетливо – час первого выпуска. Люди пробегали мимо с листочками в руках, возле центральной редакции рассеянно здоровались и мчались дальше, к своим клавиатурам, чтобы породить новые нетленные строчки.
В этот час тут могло быть по‑настоящему напряженно, даже вахтерам в будке у лифтов приходилось откладывать в сторону «ФИБ‑Актуэльт».
Тарна в его кабинете не было. Я остановился у стола. На нем лежало несколько листочков с заданиями. Я рассеянно проглядел их:
«Опять столкновение у Мидсоммаркрансен. Не пора ли поставить у карусели плакат с черепом и костями? Патрик через Тору 31.8».
«Плот бритоголовых в Старом городе заблокирован из‑за строительных работ. Где они сейчас? Схема? Патрик через Тору 29.8».
Интересно, подумал я, кто такой Патрик. Один из этих мужественных провидцев в окружении шефа? Задания указывали на широту его квалификации. Тарну явно было на них наплевать. Но Тору было жалко.
В дверь влетел Тони Берг.
– Какого черта ты тут ошиваешься? – рявкнул он.
– Ищу Тарна.
– Он в суде.
– Каком еще суде?
– Против хольмеровского телохранителя. Избиение. Но Тарн скоро придет. Один из обвиняемых не явился. Так что пришлось все перенести.
– Погоди, – вставил я. – Ты говоришь, что один из полицейских, обвиняемых в избиении, взял и наплевал на суд?
Тони Берг кивнул:
– А какого черта? Что ж, наказывать людей за то, что они задали взбучку какой‑то мрази?
Я засмеялся.
– Ханс Хольмер, – сказал я. – Шведский Пиночет.
– Ты бы поостерегся! – Голос Тони Берга звучал угрожающе.
– Кого это?
– А ты не знаешь?
– Знаю, – ответил я. – Ты слышал, что он послал письмо в «Ньюсуик» и добился публикации?
– Нет, а в чем дело? – В голосе Тони Берга слышалось подозрение, но и явная заинтересованность. От меня он ничего хорошего не ожидал.
– Ну, он заявил, что не мог вывести войска на улицы. Они не были обучены обращаться с гражданскими, как полиция, и могли открыть стрельбу.
Тони Берг испытующе посмотрел на меня.
– О ком это ты говоришь?
– О Пиночете, – сказал я. – Его я знаю. А Хольмера никогда не встречал. Не мог к нему попасть.