Он говорил по телефону, но перед тем, как отвернуться, бдительно меня оглядел.
«Порше» тут было как плотвы в косяке. Они стояли рядами между белых колонн. Кое‑где над ними возвышались жирные серые спины «мерседесов». Вдоль стен там и сям – «БМВ» разных моделей. А в центре, на постаменте из зеркального стекла, располагалась главная приманка «Суперкарс» – низкий, широкий, четырехугольный «феррари» эксклюзивного дизайна.
Я протиснулся между машинами к центру зала – ведь этого «Суперкарс» ждет от своей публики. И там встал, потихонечку оглядываясь.
Сиденья в «феррари» были из кожи, взятой с живота колумбийского ежа, да еще расшитые вручную. Прозрачный руль выдут из венецианского стекла. Литая из титана рукоятка переключения скоростей увенчана рогом носорога. Шелковистые светлые коврики, сплетенные из выбеленных индейских скальпов. Выстреливающиеся пепельницы с автоматическими обрезателями сигар. Говорящий путевой компьютер с информацией о том, где выгоднее заправиться в следующий раз.
Если уж вступать во владение таким стильным автомобилем, то только так: заплатить наличными, отогнать его домой и поставить за коровником, чтобы в нем могли нестись куры.
Нельзя ехать по Сёдертельеледен на «феррари». Едва‑едва можно ехать на нем по обычной дороге. Предположим, что ты лихо съезжаешь на такую дорогу с автострады, с удовольствием ощущая силы перегрузки... и вдруг тебя обгоняет потертая «вольво‑амазон», причем она проносится по встречному ряду, а ее водитель сидит и ковыряет в носу...
Есть ли в мире что‑нибудь более ненужное, чем сияющий новенький «феррари»?
Красавчик‑продавец все еще разговаривал по телефону. Я медленно прошелся по рядам «порше», разглядывая номера. DXS‑898 там не было. По‑видимому, он стоял на заднем дворе, без номера.
Наконец он положил трубку. Сделал несколько записей в большом блокноте, поднялся и, явно колеблясь, направился ко мне. На нем был безукоризненный фланелевый костюм с жилеткой, галстук указывал на принадлежность к какому‑то клубу. Он грациозно плыл навстречу, мягко ступая блестящими лаковыми ботинками.
– Привет, – сказал я.
Он не ответил, только сдержанно кивнул. Нынешние мошенники, торговцы подержанными автомобилями, знают все о винах, воспетых Хемингуэем, о рассуждениях Пруста – какого вкуса должен быть цыпленок, и о песнях Сибелиуса, каковые следует петь под рюмку водки.
Они не здороваются, неуклюже выстреливая «привет». Они лишь с улыбкой наклоняют голову, отмеряя наклон в зависимости от того, каков клиент.
– Послушай... – сказал я с запинкой, и это было наихудшее из того, что я мог сказать, ибо такого сорта автомошенники не любят, когда к ним обращаются на «ты». – Послушай, я ищу две машины, которые находятся во владении «Суперкарс» или которые вы кому‑то сдаете...
Он поднял одну бровь.
– Одна из них – «порше».
Никакой реакции. Такого добра у них полно.
– С номером DXS‑898.
И тут седой юноша меня глубоко разочаровал. За одну секунду его с трудом заученные манеры как ветром сдуло. Лицо исказилось неожиданной злобой. Глаза сузились, а губы произнесли неслышимое ругательство.
– Пошел вон отсюда, – сказал он.
– Как ты можешь так говорить, – укоризненно сказал я. – А вдруг я из полиции?
Он задумался. Мы молчали. Он принадлежал к тому поколению, которое не может сделать определенного заключения, не имея под рукой мини‑калькулятора. Я ухмыльнулся ему в лицо.
– У нас нет никакого DXS‑898, – произнес он торжественно. – И ты вовсе не из полиции, там такие рожи не держат. Или же ты был бы сейчас на больничном.
Что тут делать? Я заупрямился:
– Картотека говорит, что владельцы – вы.