– Ты не можешь жить в доме Наны, пока здесь!
– Я уже поняла.
– И не можешь жить со мной и Ларри.
– Ларри ночной нудист? О нет!
Свет под потолком мигнул и потускнел. Амейра почувствовала себя так, словно кто-то провел ледяным пальцем по ее позвоночнику.
– Чертов ветер! – Йоланда вгляделась в нее более пристально. – Маленький вороненок нашептал мне: у тебя на юге идет некое трудное судебное действо. Ты видела кого-то, кто умер не на твоем операционном столе.
«Мне не нужен этот разговор», – подумала Амейра, но решила не огрызаться.
– Видела. Я выступила свидетельницей. Это закончено. Ну а как дядя Лазрес?
Йоланда презрительно фыркнула:
– По-прежнему платит мне гроши за управление этим филиалом ада, но он Блюме, чего ожидать? Ходят слухи: мужик, против которого ты дала показания, – злобный и сильный глава семейства, которое занимается нехорошими вещами. Рэкет, оружие, наркотики, убийства.
– Ух ты, бабушка, какие у тебя большие уши! – Подошедший Маквей внезапно обнял Амейру за плечи. – Некоторые аналогии вечны, да, Рыжая? – Не давая ей ответить, он мотнул головой в сторону толпы. – Йоланда, я вижу много незнакомых лиц. Они уже стекаются на праздник Ночи Ворона?
Амейра ощутила, как бледнеют ее щеки, и оглядела стены в поисках календаря:
– Какой сегодня день? Число.
– Десятое мая, а что?
– Ничего. Я забыла о встрече.
Черт, черт, как она могла забыть о толпах чужаков, прибывающих в Лощину Ворона на всех видах транспорта или пешком участвовать в трехдневном праздновании Ночи Ворона!
Праздник Ночи был ответом Лощины на праздник Заклятия Ворона, который проводился раз в три года в Бухте. Хотя истории происхождения праздников идентичны, их освещали по-разному. С годами оба события (в Бухте праздновали осенью, в Лощине весной) превратились в магниты для любителей проклятий в штате Мэн и за его пределами.
Только сейчас Амейра поняла, что выбрала наихудшее время, чтобы находиться в любом из этих городов.
Ехидно улыбаясь, Йоланда нарисовала в лужице разлитого пива голову ворона.
– Держу пари, Каймановы острова тебе кажутся все привлекательнее с каждой минутой, да, Амейра? Одно твое слово, и я лично забронирую тебе билет на самолет.
Резкий свист перекрыл шум толпы. Йоланда ударила кулаком по барной стойке:
– Я не собака, Джейк Блюме! Что надо?
– Человек босса на линии, и он в плохом настроении.
– Терпеть его не могу, – выдохнула Йоланда. – Их обоих. Помни о пауках, Амейра.
– Она засунула банку пауков в мою постель, – объяснила Амейра, прежде чем Маквей успел задать вопрос. – Точнее, подала идею, а подложили Джейк и Ларри.
– В твою постель.
– Под одеяло, в ноги. Она велела им оставить крышку приоткрытой, чтобы пауки расползлись. Они были огромными! Я перепугалась до смерти и больше никогда не спала в той комнате.
– Ты рассказала об этом бабушке?
– Незачем.
– Почему?
– Потому что все трое, особенно Джейк, боятся змей. Драка закончена?
– Пока да. Хочешь выпить на дорожку?
– Оружие ведьмы – яд, Маквей, а Йоланда из Белламов. Но спасибо за предложение.
– Ты забыла о празднике, так?
– К сожалению. Похоже, перспектива смерти вытеснила это из головы. Я была на празднике Ночи только один раз. Если тебе интересно, Ночь Ворона в Лощине не так цивилизована, как Заклятие Ворона в Бухте.