– Вчера вечером он приезжал ко мне, – нервно начал помощник комиссара. – Он выглядел как-то… странно. – Корнуоллис дошел до стены и сделал четкий разворот, не отрывая глаз от Томаса. – Не могу сказать точно, что это было, но он вдруг стал расспрашивать меня о Бедфорд-сквер. И спросил, кто занимается расследованием. – Еще один четкий разворот. – Когда я назвал ваше имя, он поинтересовался, не может ли встретиться с вами… частным образом… и как можно быстрее – то есть сегодня утром. – Корнуоллис двинулся в обратном направлении, все еще держа руки за спиной. – Я спросил Таннифера, нет ли у него какой-нибудь информации о происшествии. Знаете, может быть, его недавно обокрали или он знает кого-то, с кем такое случилось… кого-то, кто живет на Бедфорд-сквер. – Корнуоллис остановился; в глазах его читалось недоумение, а лицо казалось помятым. – Но он ответил, что ничего о происшедшем не знает. С вами же он вроде как хочет встретиться по совсем другому делу, частному и очень важному. – Помощник комиссара подошел к столу и протянул Питту листок бумаги. – Это его домашний адрес. Он вас ждет.
Суперинтендант взглянул на адрес. Таннифер жил в Челси.
– Конечно, сэр. Я сейчас же отправлюсь туда, – заверил он начальника.
– Очень хорошо. Благодарю вас. – Джон наконец остановился. – Расскажете потом, в чем там дело. Думаю, что успею вернуться к тому моменту, когда вы приедете.
– Вернуться? – переспросил Томас.
– Ну да, – Корнуоллис медленно выдохнул. – Надо ехать в клуб – в «Джессоп». Не хочется, да и времени нет… – Он мимолетно улыбнулся, стараясь скрыть свое нежелание. Теперь ему не хотелось появляться в клубе, как будто все его друзья и коллеги уже каким-то образом узнали, что было написано в письме, и безоговорочно поверили в это – или, в лучшем случае, заколебались. – Но надо, – продолжил он. – Там сегодня заседание благотворительного комитета. Слишком важное, чтобы можно было пропустить его. Касается детей.
Джон выглядел слегка смущенным, говоря это; затем он быстро повернулся, взял свою шляпу и вышел вместе с Питтом.
Томас взял кеб и поехал, глубоко задумавшись, на Куин-стрит, рядом с набережной Челси. Место это было прекрасное, рядом с Ботаническим садом, сразу за больницей и широкой панорамой Бертонс-корт. В конце улицы открывался широкий вид на серо-голубую реку, переливающуюся в лучах солнца.
Питт постучал в дверь нужного дома, и когда лакей открыл ее, передал ему свою визитную карточку. Его провели через отделанный камнем холл, на полу которого были небрежно разложены персидские ковры. На стенах висела коллекция исторического оружия, начиная с двуручного меча крестоносцев и кончая саблей наполеоновских времен. Там были также две рапиры и несколько пар дуэльных пистолетов. Через секунду гость оказался в комнате, отделанной дубовыми панелями. Не прошло и пяти минут, как дверь в эту комнату распахнулась и вошел высокий мужчина с редеющими темными волосами. Он был очень привлекателен, хотя лицо проявляло много властности, чтобы его можно было назвать красивым, а кроме того, оно было несколько полноватым.
Питт предположил, что хозяину дома где-то около пятидесяти с небольшим. По-видимому, он был очень богат. Его одежда была великолепно сшита из материи, в которую, похоже, была вплетена шелковая нить. Галстук его тоже блестел, и было нетрудно догадаться, что он тоже из шелка.
– Благодарю вас за то, что приехали, суперинтендант. Я ваш должник. Располагайтесь, пожалуйста. – Мужчина указал на темные стулья и, когда Питт уселся, устроился напротив. Чувствовалось, что все его тело напряжено.