– А вот то, что он мог использовать красоту Теодозии для продвижения по службе, не кажется мне таким уж невозможным. Но он никому, даже самому себе, в этом никогда не признается.
Веспасия ненавидела саму себя за эти слова: все это было просто отвратительно. Признание в том, что она допускает подобное, даже перед Томасом, походило на предательство, однако такая вероятность существовала. Даже ей не могло не прийти в голову, что в этом обвинении могла быть доля истины. И именно это было свидетельством гениальности шантажиста. Если уж даже у крестной миссис Каделл появились сомнения… то с какой радостью остальные в это поверят? Веспасии было стыдно за свое предательство, и не только по отношению к Лео, но и, что было еще хуже, по отношению к Теодозии. Однако деться от этих мыслей и сомнений ей было некуда.
Питт со вздохом продолжал свой рассказ.
– Я виделся с Каделлом, – произнес он мрачно, не отрывая глаз от лица тетушки. – Он считает, что с него могут потребовать деньги. И миссис Таннифер услышала обрывки разговора, в котором речь шла о необходимости раздобыть крупную сумму, но точная цифра не называлась.
– Однако ведь шантажист же не требует денег, – заметила старая дама. – Во всем этом нет никакого смысла!
Не успела она произнести эти слова, как ей в голову сама пришла неожиданная мысль. Однако леди Камминг-Гульд отказывалась в это верить. Этого не могло быть… это было предательством. Она делала именно то, чего добивался этот негодяй… она пошла у него на поводу!
– Полная ерунда! – громко произнесла она вслух.
Томас не стал спорить. Они еще немного поговорили, и он откланялся. Но даже после того, как полицейский ушел, Веспасия продолжала думать об их разговоре. Она чувствовала себя очень несчастной и провела долгий вечер в полном одиночестве.
Сэмюэль с благодарностью отхлебнул чаю и расслабился. Было бы здорово снять ботинки – его ноги просто горели, – как это сделал бы Питт, но это было бы уже слишком.
– Ну, и?.. – нетерпеливо произнесла Грейси, наблюдая за мужчиной от умывальника. – Вы ведь заявились не за тем, штоб чаи здеся распивать?
– Я пришел переговорить с мистером Питтом, – ответил полицейский, стараясь не встречаться с ней глазами.
Мисс Фиппс с трудом сохраняла спокойствие. Шарлотта видела ее нетерпение: худая грудь девушки вздымалась, когда она пыталась сделать глубокий вдох.
Рыже-белый кот Арчи прошел через всю кухню, нашел себе местечко перед плитой и уселся.
– То есть вы не верите, шо мы усе ему передадим? – тихо спросила служанка.
Телман повернулся к ней, почти полностью забыв о хозяйке дома. Сама мысль о том, что Грейси думает, что он ей не доверяет, была ему крайне неприятна. Видно было, как он борется с самим собой.
Но горничная не собиралась помогать ему. Она ждала, сложив руки на груди, и на ее худом лице было написано нетерпение.
– Дело не в доверии, – произнес наконец Сэмюэль. – Просто дело идет о расследовании полицией серьезного преступления.
На несколько мгновений Грейси задумалась, а потом вдруг предложила:
– Вы, наверное, хочете покушать?
Такого вопроса инспектор не ожидал – он думал, что она начнет спорить с ним или как-то еще покажет свой характер. Удивленный мужчина быстро поднял глаза на девушку.
– Ну, так хочете или нет? – настаивала Грейси. – Вы шо, язык проглотили, шо ли? – произнесла она голосом, полным сарказма – Ведь енто ж не полицейский секрет?
– Конечно, я голоден! – ответил Сэмюэль и густо покраснел. – Я весь день провел на ногах.
– Следили за бедняжкой хенералом Балантайном, да? – задала Грейси новый вопрос, тоже не обращая внимания на Шарлотту.