Не думаю, что говорил с ним лично больше, чем десяток раз.
– Но вы знаете Данрайта Уайта? – Томас тоже пытался найти ответ.
– Да, но тоже не слишком близко. – Теперь шеф, казалось, был заинтригован. – Мы пару раз обедали вместе. Он немного путешествовал, и мы говорили с ним о каких-то ничего не значащих вещах. Сейчас даже и не вспомню, о чем. Мне он понравился. Он очень приятен в общении. Кажется, мы говорили о розах… Судья очень любит свой сад – его жена творит там чудеса с объемом и цветом. Кажется, что он очень ей предан, и это мне в нем тоже понравилось. – Лицо моряка смягчилось от воспоминаний. – Потом мы еще раз вместе пообедали. Ему пришлось тогда задержаться в городе из-за работы. Было видно, что он бы с удовольствием уехал домой, но не мог.
– Его приговоры в последнее время были, мягко говоря, несколько оригинальными, – заметил Питт, вспоминая о том, что ему рассказала Веспасия.
– Вы в этом уверены? – быстро спросил Корнуоллис. – Вы что, их читали? Кто это говорит?
Суперинтендант дважды подумал бы, отвечать ли ему на эти вопросы, если б их задал кто-то другой, но от помощника комиссара у него не было секретов.
– Телониус Квейд, – ответил он со вздохом.
– Квейд? – ошарашенно переспросил Джон. – Надеюсь, он-то не входит в число жертв? Квейд – один из самых благородных людей, которых я знаю…
– Нет, он к жертвам не относится, – успокоил его Питт. – Именно он обратил внимание на последние решения Уайта и озадачился. И именно из-за этого леди Веспасия Камминг-Гульд обратилась к Уайту.
– Ах, вот как… Тогда понятно, – бывший моряк прикусил губу. Какое-то время он, насупившись, прохаживался мимо стола, с тоской глядя на разбросанные бумаги, но затем наконец снова повернулся к собеседнику: – Как вы думаете, его хаотичные решения связаны с его тревогой, с тем, что он боится того, что может случиться в ближайший момент, – или с тем, что он не знает, чего от него может потребовать шантажист? Или это та цена, которую он уже платит шантажисту, и где-то, среди всех этих эксцентричных приговоров, находится тот единственный, ради которого заварилась вся эта каша?
Питт глубоко задумался. Такая мысль тоже приходила ему в голову. Правда, он уделил ей не так много внимания, потому что был полностью захвачен мыслями о том, как помочь Корнуоллису.
– Это может быть и платой, – серьезно ответил он. – Вы уверены, что между вами нет никакой связи… может быть, имело место какое-то дело, в котором вы оба принимали участие?
– Даже если это и так, то при чем здесь все остальные? – Голос шефа зазвучал задумчиво. – Это что, как-то связано с политикой? Но Стэнли уже уничтожен, поэтому его возможный вклад теперь не имеет значения… или все-таки имеет? А может быть, этот план с самого начала предусматривал его уничтожение, с тем чтобы лишить его власти и не дать занять тот пост, которого он так добивался? – Он широко развел руками. – Ну а при чем здесь Каделл? Что, речь идет о какой-то иностранной державе? Конечно, банк Таннифера имеет связи со многими европейскими банками. Речь может идти о колоссальных суммах. И Балантайн воевал в Африке… Может быть, разгадка именно там? – Неожиданно он заговорил громче, и в его голосе появился азарт. – Может ли это быть связано с финансированием операций с золотом и алмазами в Южной Африке? Или с землей? С какими-то экспедициями в глубь континента для открытия новых территорий, вроде Машоналенда или Матабелеленда? Или с каким-то открытием, о котором мы еще ничего не знаем?
– Бо́льшую часть своей военной карьеры Балантайн провел в Индии, – задумчиво заметил Томас, еще раз обдумывая все услышанное.