Это верно. Так что же в ней такого особенного?
Неясно. С одной стороны, ничего, а с другой – … Ну вот возьмём, к примеру, её ход мыслей. Совершенно замечательные мысли, редкие для современной девушки. Вот отрывок из записей в её ежедневнике:
Волшебство не выдумано и не забыто. Ему просто нужно другое словарное определение.
Пусть чародейством будут признаны действия, вроде бы не приносящие рационально объяснимого результата, но тем не менее этот результат есть. Это могут быть действия ритуального характера или действия, чей результат достигается настолько причудливым путём, что это остаётся для постороннего непостижимым.
Этак всё встаёт на свои места.
Волшебством занимается музыкант, какими-то неясными сочетаниями звуков и тишины лечащий человека от его душевных (а иногда и телесных) хворей. Над чем-то своим колдует учёный, в точности не знающий, какую пользу принесёт его открытие (и случится ли оно). Погруженный в транс шаман выходит на поле и заталкивает непонятный снаряд в промежуток между двумя столбами – и этот бессмысленный ритуал влияет на настроение миллионов.
Маг вроде бы и не занимается настройкой сложных приборов, не скрепляет кирпичи цементом и не убеждает крупных начальников в необходимости инвестировать в добро. Но он делает нечто более сложное. Или более простое. Поди уж тут объясни: колдовство.
Если бы я знала, что это такое, когда была ребёнком, на вопрос «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», я бы всенепременно отвечала: волшебницей.
Может быть, люди даже делятся на тех, кто в детстве хотел быть волшебником (волшебницей) и принцем (принцессой)? На тех, кто хотел самому творить новые сущности и на тех, кто хотел всего и сразу?
Ну вот, допустим, именно этим наша Соня и уникальна. Тем, что хотела в детстве стать волшебницей, да не стала. Зато смогла всё это себе рационально объяснить.
Слабовато. Может быть, есть за ней что-нибудь ещё примечательное?
Скажем, ей сонливость. Да, комически оправдывает себя её имя. Соня способна заснуть абсолютно в любой позе, при любом шуме, в любых обстоятельствах. По выходным она валяется в постели до двух часов дня, чтобы часов в шесть снова ненадолго заснуть. Пару раз она даже спала стоя.
И какие она при этом видит сны?
Во сне продолжаются её чудные размышления. Однажды, раздумывая о количестве учеников в школьном классе, Соня задремала и дошла дофантазировалась до построения в центре Сибири новой столицы России, в которой все дома связаны подземными ходами – в основном, ради того, чтобы идущие в школу ученики не мёрзли на нечеловеческом морозе. А в другой раз она придумала целую разветвлённую террористическую организацию, взрывающую кабинеты злых чиновников во имя вселенского добра.
Или вот: она представила, как работает в издательстве и придумывает чудесное нововведение: вместо аннотации на задней стороне обложки книги помещать список книг, на которые данная книга хочет быть похожей. У детективных авторов на обложке курсивом были бы вписаны Кристи и Конан Дойль, у фантастики – Стругацкие да Толкиен, у современной русской литературы – Гоголь и Пелевин (у этой книжки – видать, Дёблин, Джойс, Зощенко и Сорокин).
Та история, которая с ней приключилась, тоже оказалась сном?
Нет, вряд ли. Разве что если мы допустим, что она ехала с работы, задремала на тридцать пять минут, и в голове её пронеслись во всех подробностях события, растянутые на несколько часов.
Перейдём к этому случаю. Когда это случилось?
В обычный, в сущности, зимний день. Не то незадолго до Нового года, не то вскоре после него, когда уже начались рабочие дни. Во всяком случае никакого праздничного настроения у Сони не было.
Что делала Соня перед тем, как началась эта история?
Праздновала что-то на работе. Кажется, чей-то день рождения. Подливали ещё и ещё, выбегали раз за разом покурить на обдуваемый четырьмя ветрами балкон. Соня выбралась оттуда с трудом, зацепившись за соседку по столу, за которой заехал муж. Перепутав направление, он высадил её у какой-то отдалённой станции метро, от которой домой нужно было ехать с двумя пересадками. Соня опоздала на маршрутку и в итоге ловила машину.
Пытался ли водитель завести задушевную беседу?
Ехать было недалеко (хотя пешком там идти минут двадцать), так что на долгий разговор времени просто не хватило бы. Но да, он действительно попытался.
Какие темы были затронуты?
Откровение Иоанна Богослова, засилье черножопых, состояние внешней политики РФ, планы Сони на выходные. Соня этих тем не поддержала и, расплатившись, вышла из машины и пошла домой.
Сколько денег получил таксист?
Сто рублей.
Что произошло, когда Соня пришла домой?
Она как обычно вошла, зажгла свет, сняла обувь и пальто, прошла в комнату и свалилась на диван лицом вниз. Некоторое время полежала так, перебирая события дня. Затем прошла на кухню, где заварила себе чаю, некоторое время попила его и, не допив чашки, пошла в ванную, умылась, почистила зубы, погасила везде свет и легла спать.
И что, неужели это и был тот занимательный случай, что с ней произошёл?
О нет. Когда она легла спать, она долго ворочалась – давало о себе знать лёгкое опьянение, после которого Соне всегда спалось ещё тяжелее, чем обычно в постели (будь она в поезде, в кафе или на работе – она бы уже спала). Ей не давала покоя мысль об открытой двери.
О какой-то конкретной открытой двери или о некоей абстрактной, всеобщной Открытой Двери?
Да нет, это была простая открытая дверь, вполне конкретная. Дверь в дверь с её квартирой располагалась другая, двухкомнатная. И там была открыта дверь – Соня заметила это, когда возвращалась домой, отпирая свою дверь.
Не слишком ли много слова «дверь»?
Возможно, но так или иначе это слово только и крутилось в Сониной голове. Поначалу она не придала значения этому вполне обыденному обстоятельству, но теперь оно заняло все её ворочающиеся мысли.
Была ли дверь открыта только вечером? Или утром, уходя на работу, Соня тоже видела, что дверь открыта?
Ей это было вовсе даже не известно – и это подогревало интерес.
Знала ли она человека, живущего в этой квартире?
Въехала она недавно, и познакомиться с ним ей не представлялся случай. Хозяйка квартиры о жителе (жителях) той квартиры ей ничего не говорила. Стало быть, никто этакий особенный там не обитал.
Удалось ли Соне побороть тревожные мысли и погрузиться-таки в блаженный мир грёз?
Нет. Она встала, набросила халат, надела тапочки и пошла посмотреть, что там за дверью.
В квартире был включён свет?
Нет, там было темно. Соня нащупала выключатель.
И что же она увидела?
В квартире явно никого не было. Соня прикрыла за собой дверь и прошлась по комнатам – они были заметно захламлены, но никаких следов кражи или какого-то иного вторжения не было.
Как была обставлена квартира?
В ней явно жили несколько поколений семьи, но теперь оставался только один человек – неряшливый молодой мужчина. Он спал на диванах в двух разных комнатах – одна была вроде как «спальней», другая – вроде как «гостиной», но эти функции комнат давно размылись. Там и тут были видны какие-то грязные тарелки и чашки с засохшими чаинками, по углам притаились клочья пыли. Вместе с тем это жилище выглядело почему-то достаточно свежо – неясно, что именно создавало такое впечатление (фотографии ли, нарочито небрежно развешанные по стенам, а в одном месте даже на тянувшуюся через комнату верёвку; или, быть может, дорогие массивные колонки). Жил здесь явно человек европейский – такой, кого в прошлом веке назвали бы «продвинутым». Картину вершила вытянутая трубочка со скромной горкой пепла в чубуке – пепла едва ли табачного.