– А потом увез, и все! Прощай, сестричка!
– И ты решил, что имеешь право на моральную компенсацию?
– Вообще-то это мамина затея была. Чего она сама-то не пришла? Стыдно, что под пулю меня подставила? Вы ей скажите, что я не сержусь. Пусть приходит и пожрать чего-нибудь принесет. Больничную еду я есть не буду. И еще пусть шмотки мне принесет. Мои-то все в крови, да и испорчены теперь.
Анжела смутилась. И, чтобы скрыть свое смущение, накинулась на Гермеса:
– Ты, прежде чем мне задания всякие давать, расскажи что знаешь! Куда именно ты к арабу поехал?
– Ну так… В дом, куда он Динку возил. Дина сказала, что там его близкий друг живет. И что они, скорей всего, там будут тусить. Так он ей обещал.
– Вот как.
– Ну да. Этот тип за Диной и водителя прислал.
– Откуда ты знаешь?
– Мать сказала, что Динка с водителем к тому арабу укатила, а потом мертвой ее на трассе нашли. Хорошо это?
– Плохо!
– Вот и мама тоже так считала. Ее идея была бабосы с этого типа стрясти. Она тоже про компенсацию выразилась. Динки, мол, больше нет, а похоронить ее надо. На приличные похороны деньги нужны, так она мне сказала.
– А откуда мать знала, где Дину искать?
– Вот у нее самой и спросите! – огрызнулся Гермес. – У Динки от матери тайн не было. В одной комнате жили, попа к попе! Небось в таких условиях и захочешь, да ничего не скроешь.
А вот им Людмила Петровна сказала, что понятия не имеет, куда отправилась ее дочь. Выходит, врала. Но зачем? Боялась, что они спугнут счастье дочери? Не хотела сглазить? Оберегала репутацию Дины?
– Ладно, об этом потом, – вздохнула Анжела. – Лучше скажи, ты Салима встретил?
– Кого?
– Ну, араба этого.
– Да не видел я его! Вот пристали! Говорю же, на меня другой напал. Молодой и русский.
– А как его имя?
– Знаешь, не представился он мне почему-то!
И поворчав, Гермес все же принялся выкладывать свою грустную историю неумного и неумелого шантажа, за который он к тому же чуть было не поплатился жизнью.
Оказалось, что идея потрясти богатого араба пришла Людмиле Петровне после бессонной ночи. Телефон мужчины, который увез с собой Дину «покататься», а также адрес дома, куда парочка должна была поехать, у Людмилы Петровны были. Она могла бы и сама заняться делом, но ей казалось, что у Гермеса получится лучше.
– Поговори там с ним по-мужски, – твердила она сыну, – объясни, что, коли он Динку увез, ему за нее и отвечать. Не знаю, что промежду них там вышло, он Динку застрелил или кто другой, но только девку теперь хоронить надо. Так что стряси с него деньги на похороны. А что лишнее останется, себе за работу возьмешь.
Гермес долго думать не стал. Не приучен был к такому делу. Да и предложение матери заинтересовало его в первую очередь своей простотой. Подумаешь, что тут такого особенного? Он ведь ничего плохого не делает, свое, можно сказать, требует. Да и ехать не так чтобы особенно далеко.
– В общем, как я понял, адрес у Динки на обоях записан был. Мать этот кусок сорвала, мне адрес продиктовала и в путь отправила.
– И куда?
– В деревню Овраги. Там это. Хотя полный адрес того дома – Лужская, 117.
Адрес был подругам знаком. Во всяком случае, на обрывке старых обоев, который остался в руке тети Люды, были именно эти три цифры – 117.
– Там тебя и нашли?
– Ага. Говорят, я в лесу валялся. В крови весь. Там дальше песчаный карьер есть, так возле него меня и нашли. Грибники к тому карьеру за грибами шли, а я им вместо боровика попался. Спасибо им, одним словом.