– У них была его фотография?
– То-то я и сам удивился. Откуда фотка, спрашиваю? А они и говорят, мы за ним уже давно следим. Он у нас, мол, давно на подозрении.
– Ничего не понимаю, можешь рассказывать по порядку?
– А я по порядку и говорю. Только я стал описывать того придурка, который в меня стрелял, как они мне сразу же эту фотку под нос и сунули. Видать, он у них и впрямь в розыске находился.
– Значит, в тебя стреляли?
– Ага.
Физиономия Гермеса прямо лучилась от самодовольства. Он показал на свою перебинтованную грудь.
– Пулю доставали. Правда, я не помню ничего. Ни как меня в больницу привезли, ни саму операцию. Врачи сказали, что я без сознания все это время был. А полицейские велели им молчать, что я тут лежу. Вроде как я тут, а вроде как меня и нет ни для кого.
Выходит, полицейские давно нашли Гермеса, только никому об этом не рассказали. Подругам уж точно не рассказали.
– Но кто же в тебя стрелял?
– А фиг его знает. Я этого типа первый раз в жизни видел.
– А за что он тебя?
На этот раз для ответа Гермесу понадобилось гораздо больше времени. Он покумекал, а потом решил сделать вид, что не слышал вопроса. Плохо же он знал Анжелу, если думал, что подобный фокус может сработать.
– Отвечай! За что в тебя стрелял тот человек?
– Я не знаю.
– Врешь!
– Честно, я его не знаю.
Анжела нахмурилась:
– Ну чего ты все время врешь, Гермеска? Зачем? Я ведь знаю, что ты собирался стрясти с него немножко бабосиков.
– Да не собирался я его шантажировать. Говорю тебе, я этого типа вообще никогда раньше не видел. Я к другому ехал.
– К кому к другому?
– Не знаю. Мне мать его телефон дала и адрес. И сказала: езжай, сынок, пусть этот гад раскошеливается. Он Динку увез, ему и отвечать. Я и поехал. С матерью спорить нельзя.
– Прямо утром в воскресенье и поехал?
– Ага.
А Анжеле, с просьбой поехать к Гермесу и поговорить с ним, тетя Люда позвонила уже во второй половине воскресного дня, около трех часов. Видимо, сначала Людмила Петровна просто ждала сына назад с богатой добычей. Но затем его долгое отсутствие встревожило женщину. Ни сына, ни денег, впору вспомнить и про Анжелу.
Не то тетя Люда беспокоилась за самого Гермеса, не то за те деньги, которые могли оказаться у сына и которыми тот мог с матерью забыть поделиться, но Людмила Петровна набрала номер подруги своей дочери и изложила ей свои страхи. Правда, забыв предупредить, что это она сама и снарядила Гермеса в эту экспедицию.
– И куда же ты поехал?
– Ну, в тот дом. А там этот тип оказался.
– Кто в тебя стрелял?
– Он самый, – кивнул головой Гермес. – И главное, я ничего ему толком сказать не успел, поздороваться даже не успел, а он уже пушку выхватил и в меня выстрелил.
– И что?
– И все! Никакого араба мне повидать так и не удалось. Не знаю, может, этот гад и араба тоже замочил?
– Какого араба?
– Какого-какого… – проворчал Гермес. – Такого! У него с Динкой чего-то наклевывалось. Он ее на своей машине катал. А машина у него крутая! «Ауди»! Белая!
Это он про Салима говорит, поняли подруги. И телефон, который Гермесу дала тетя Люда, тоже принадлежал Салиму.
– Значит, в тебя не араб стрелял?
– Не-а… Русский паренек. Беленький такой, носастый.
– А почему стрелял, ты не знаешь?
– Нет. Я же говорю, я к арабу ехал. Мама сказала, он богатый. Он денег не жалеет. Он и Динке щедрой рукой отсыпал, – продолжал бубнить свое Гермес.