Консьержка, услышав, что они идут к Юле из сто сорок третьей квартиры, моментально заулыбалась:
– Ах, вы к Юлечке! Очень хорошо, но с какой целью?
– Мы из женской консультации. Врач попросила результаты анализов ей завезти.
И Кира в подтверждение своих слов потрясла пачкой бланков, которые вытащила из сумки. Впрочем, в руки она их консьержке не дала, потому что во всех бланках стояла фамилия самой Киры. Но это и не понадобилось. Услышав про анализы, консьержка моментально преисполнилась важности момента.
– А что случилось? У Юлечки что-то не в порядке? – огорчилась добрая тетка.
– Нет, нет, просто врач в отпуск уходит, боится, что за время ее отсутствия анализы потеряться могут. Так мы можем пройти?
– Даже не знаю, что вам и сказать. Пройти-то вы можете, да вот саму Юлю вряд ли дома застанете.
– Она уехала?
– Отец ее неделю назад забрал, с тех пор и не возвращались. Отдыхают.
– Где?
– Под городом санаторий этот, я слышала, расположен. «Кривая горка» называется. Когда Юленька в машину садилась, ее папаша водителю так и сказал: «Гони, Витюша, в «Кривые горки».
– Значит, они уехали?
– Да оно и правильно, здоровье-то Юленьке надо поддерживать. Оно ей еще пригодится, когда ребеночек-то родится.
И взглянув на подруг, консьержка неожиданно предложила:
– Но если дело срочное, то вы можете к ее мужу подняться.
Девушки невольно заметили, что когда консьержка заговорила о Юре, лицо ее сделалось куда менее приветливым. Похоже, Юру она изрядно недолюбливала. Но подруг вполне устраивало предложение этой женщины, и они уточнили:
– Так мы к нему пройдем?
– Идите, идите, – сухо произнесла консьержка. – Дома он.
Юра открыл им дверь, едва подруги упомянули имя жены и то, что он должен расписаться за то, что он оповещен о карантине по случаю ветрянки. Они заранее заготовили это оповещение и надеялись, что подписывая его, Юра себя как-то выдаст. Но ничего подобного. Он подмахнул не глядя. И еще сделал выговор самим подругам:
– Не понимаю, как такое могло случиться? Разве они не должны проверять всех, кто к ним записывается на занятия?
– Но эти две девочки были чужачками. Со стороны к нашей группе прибились с совершенно непонятными целями.
Юра хмыкнул. Он-то явно хорошо знал о том, какую цель преследовали чужачки. По крайней мере, одна из них. Однако даже открытое упоминание о Лене не заставило его смутиться сколько-нибудь сильно. Кира невольно подумала, что вид в этот момент у Юры был как у ее кота Фантика в молодости, вернувшегося с ночной прогулки, куда ему ходить строго запрещалось. Лихой и даже наглый. Кот знал, что провинился, но не сильно. И также он отлично сознавал, что полученное удовольствие стоило возможного нагоняя.
Подозрения Киры в отношении этого субъекта начали стремительно таять. Чтобы так невозмутимо вести себя, когда при нем ведут разговор о твоей девушке, пусть и бывшей, но ныне практически умерщвленной твоими руками или по твоему приказу, – это надо быть чертовским злодеем. Ведь если это Юра сам или чужими руками поджег квартиру Лены, а перед этим оглушил ее, значит, он должен был быть уверен в том, что затея его удалась, а Лена мертва.
Но похоже, Юра и понятия не имел о том, что случилось с его бывшей подругой.
Воспользовавшись тем, что Юра отвлекся на телефонный звонок, Кира взглянула на подругу:
– Ну как? Это он? Это его ты сегодня видела?
Леся отрицательно покачала головой. Нет, там, возле дома Лены, был совсем другой человек. Юра высок и широк в плечах. Тот тип был хотя и высоким, но длинным и тощим, с узкими сутулыми плечами. Да и двигался он совсем иначе – резко и порывисто.