Если метла, понятное дело, традиционное на Руси орудие данного сословия и ея, как писал тот же Гоголь, «отступить не можно», то таратайка сия, никак не удивлюсь, если является как-то официально вменённой на уровне правительства Москвы, управы, управляющей компании или ещё какого неведомого нам высокого всеуправляющего органа. Таковая, как известно наблюдательным простым гражданам (засаженным в бетонную каморку пенсионерам – прочим не до этого), имеется у каждого дворового труженика! Пройдись пешком – в каждом переулке-закоулке услышишь это средневековое дребезжание… Через какое-то время мы заметили, что у нашего появилась новая коляска – с ярко-синей крашеной рамой, с «обутыми» колёсами – словно «крутая тачка» у другой категории граждан, – но всё с тем же сказочно-археологическим корытом!
И вот он, установив ванночку или коробку от пылесоса, а в неё водрузив, что твоя ведьма в ступу, метлу, одной рукой вещая по мобильному, а другой управляя, движет всю эту систему во двор… вернее, в подведомственное ему пространство… (Пространство это, как мы поняли, с одной – фронтальной – стороны дома и площадью никак не больше футбольного поля, но дабы не пытаться объять необъятное, хозяйственная деятельность строго ограничена лишь асфальтовой его частью: сметанием пыли, мусора или снега с тротуарчика шириной не больше метра – одному человеку пройти! – и с асфальтовой дорожки к пятиэтажке – одной машине проехать!) Причём движет хозяин свой шарабан как правило не по грязи и рытвинам, вечно присутствующим у нашего живописного притягательного угла, не вдоль или поперёк бордюров бесконечно и косо нагороженных тротуарных тропок, а по каменисто-асфальтовой кромочке прямо под окнами… И сам, слоняясь туда-сюда по всеразличным своим псевдослужебным надобностям, всегда предпочитает профланировать именно тут… не прекращая при этом разговора. Поэтому в любой момент, с самого утра и до полуночи, едва подняв голову с подушки, сразу можно лицезреть (и слышать, конечно) натуральный кукольный театр бесплатный – проплывающую за окном голову, щекасто-довольную и румяно-прыщавую, в вязаной шапке, надетой, как раньше у самых отъявленно сельповатых гопников, на макушку, чтоб торчали уши (так, видимо, легче говорить по телефону). Балаган с Петрушкой в колпаке – весьма похоже! Разве что это не Петрушка, а какой-нибудь Абдуллох или Алпамыр.
Соответственно, и он может увидеть и услышать тебя. Прозрачным стенам и окнам и тюль не особо поможет – мы сами смотрели для эксперимента. Издалека ещё ничего, но он-то расхаживает в двадцати сантиметрах от окон! Зимой едва ли не в три-четыре дня уже нужно спешно задёргивать шторы – иначе наш друг (назовём его всё же так), а также и его друзья и все прочие бесконечные прохожие будут тобой любоваться как в освещённой клетке. В Европе, хвастаются, дома стеклянные строят для особо прогрессивных, кому и скрывать нечего, а у нас Лагутенко это ещё вон когда реализовал! В итоге солнечного света почитай не видишь вообще.
Другой ещё вопрос – чем дышать. Открыть рамы большого окна невозможно (да и неудобно), форточка там в самом верху размером 30х30 см и тоже наглухо забита, остаётся только слегка отворённая малая створка того самого уподвального оконца! Помимо звуков это в момент освежает табачным угаром и прочими специфическими запахами – приходится, рискуя задохнуться, каждые несколько минут то приоткрывать, то закрывать окно.
Чуть-чуть спасает приоткрытая створка на кухне. Но тот же угар сразу улавливается, если кто-то курит под этим окном (как раз около двери в подъезд) или в самом подъезде. Все приходящие и не знающие кода двери, как в деревне, долбят в любое время суток к нам в стекло. Особенно это полюбилось доблестным участковым, коих я, как примерный гражданин, неоднократно запускал.
Как раз ровно в три часа наш друг, хозяин подвала, угла и окрестностей, является во всей красе повторно. Утром, если спешит, он управляется минут за сорок и, переодевшись, уходит, а если в штатном режиме – вразвалку, с музыкой и прибаутками, с коллегами – то часов до девяти. А в этот раз он откровенно не спешит, и может маячить во всех трёх окнах весьма долго… Парень очень любит насвистывать и напевать (особенно поутру, покуривая спиной к стенке), а его подруга – впрочем, о ней подробнее позже – посиживать на солнышке под деревом напротив того же сверхпривлекательного нашего окошка и тоже напевать, общёлкивая при этом ногти… Пастораль да гламур! Весёлые это ребята, весёлые и, судя по одёжке, ещё и спортивные!
О псевдослужебности мы ещё поговорим, а пока что отметим, что валяющиеся под окнами и у подъезда бутылки, жестяные банки, воздушные шары, всяческие обёртки, сигаретные пачки и тем паче окурки и битые бутылки никак не привлекают внимание дворника. В его обязанность, видимо, входит сметать подобные предметы, если попадаются, лишь непосредственно пред домом, где уж совсем на ходу и видно, а этот «бермудский треугольник» у подвала является его собственным угодьем, сюда все кому не лень – даже он сам! – швыряют бутылки и всякую дрянь… Слегка разбирается сие только по праздникам – когда совсем уж мешает ходить и катать тачку.
Кроме того, зачастую под окном присутствует некая бонусная инсталляция «от фирмы» – в виде распотрошённой метлы, разваленной, раскисшей под дождём коробки, «разбитого» корыта (иногда двух рядом!), а порой и предметов одежды, обуви и ещё более первейшей необходимости. В осенне-зимнюю слякоть пейзаж этот, что и говорить, даже для самой натренированной психики выглядит удручающе: какие-то шмотки и объедки, всё втоптано в грязь! Тут не Москва-столица мнится, а какая-то свалка на заброшенной деревенской окраине. Но даже в запущенной деревне можно у дома всё расчистить и привести в порядок, а здесь нет – за сутки образуется то же самое… Деревце за окном, вроде бы единственная отрада взгляду, и то расписано при пробах краски белыми, бордовыми, зелёными пятнами и выглядит как увеличенный фрагмент картины Врубеля. Даже стена соседнего дома, незатейливо стилизованная советскими строителями под кирпичную кладку и хоть какой-то похожестью на каменную тоже могущая хоть как-то порадовать глаз, с невообразимым ни для какого совка спустярукавством испорчена неровными квадратами, намалёванными желтовато-коричневой краской всё теми же заезжими горе-художниками!
У нас для них, как я потом догадался, тоже есть своего рода инсталляция, правда получившаяся невольно. Единственное, что вполне ясно можно увидеть с улицы и днём и ночью, из-за недостатка ширины шторки на большом окне, это православные иконы, висящие на белой стене да ещё освещённые настольной лампой. Сейчас это, что называется, совсем «не в тренде», наверное, даже небезопасно, во всяком случае, особой дружелюбности не жди. Не могу похвастаться никакими изысками и раритетами: сверху обычная софринская икона «Вседержитель», подаренная «в благословение» родителями, слева на импровизированной картонной полочке приютились несколько карманного формата иконок святых, тоже простецких, привезённых из поездок. Но главное – цветная распечатка А4 древнейшего изображения Христа. Это изображение (фотография фрески из монастыря Св. Екатерины на Синае, VI век), непривычное даже и для нас, является самой выразительной частью композиции. Как только заглядываешь украдкой в окно, тут же обжигаешься басурманскими глазами о взгляд Христа, при всей кротости всё же пронзительный.
До нас тут, хвастается хозяйка квартиры, батюшка пять лет жил. Бабуся тоже вроде как православная, она эту Синайскую икону забрала, а мы нашли в интернете, распечатали и повесили на то же место.