Клара подняла глаза: оказывается, Пиппа решила не остаться в долгу. Она высунула язык и тоже состроила рожицу. Господи, да они один другого словно в зеркале отражают, когда вот так гримасничают, сидя за столом друг напротив друга! Те же жесты, те же небесно‑голубые глаза, те же прямые черные волосы. Даже одинаковые ямочки на подбородке.
Она встала из‑за стола, чувствуя на себе одобрительный взгляд Хьюго. Их глаза встретились, и она медленно улыбнулась ему.
– А тебе обязательно нужно быть сегодня в суде ни свет ни заря? – грустно спросил он.
– В девять утра и ни минутой позже, – ответила Клара, похлопывая его по руке. – Скоро приедет Триш. Пожалуйста, проследи за Пиппой и убедись, что она готова ехать в школу.
Пиппа издала протестующий вопль.
– Но я хочу, чтобы ты отвезла меня, мамочка!
– Мне бы тоже этого очень хотелось, однако я не могу, милая. – И она над головой дочери пустилась в объяснения, адресованные мужу, оправдываясь перед ним и в то же время отдавая себе отчет, что никакие оправдания не смогут удовлетворить Пиппу. – Ровно в десять состоится слушание первого дела. Подача искового заявления занимает считаные минуты, а что последует дальше, предугадывать не берусь. Зависит от того, как сложится день. Судья Найт, как известно, любит поговорить.
Хьюго поднял бровь:
– Питер Найт? Надеюсь, вы хорошо подготовились, миз Паскаль.
Клара улыбнулась. Судью Найта недаром прозвали «Господин Учитель».
Пиппа принялась вертеться на стуле.
– Мамуля, я хочу поехать с тобой!
– Сегодня днем я встречаюсь со свидетелями‑полицейскими. Попробуем предварительно отрепетировать их показания, – многозначительно произнесла Клара.
– О! – Хьюго быстро понял намек. – Готовишься к слушаниям…
– …которые состоятся в конце недели, – закончила она за него. Прижала руку к животу и глубоко вздохнула. При одном упоминании о деле Касаветтеса у нее начинало сосать под ложечкой.
Пиппа ненадолго перестала вертеться и вопросительно посмотрела на мать, потом на отца.
– Вы всегда говорите, что шептаться невежливо. А я думаю, невежливо разговаривать на секретном языке, – заметила она.
– Может, тебе сегодня и исполнилось девять лет, но все равно тебе еще слишком рано становиться чопорной, – сказала ей Клара.
– Никакая я не чопорная! – моментально отреагировала Пиппа, задетая непонятным словом. – Я просто хочу, чтобы сегодня ты отвезла меня в школу.
– А если меня заменит папа?
– Не хочу, чтобы папа. Хочу, чтобы ты.
– Но мама обязательно приедет на празднование, – вставил Хьюго.
– Обещаю. – И Клара торжественно перекрестила сердце, глянув в опечаленное лицо дочери. До чего же похожа на Хьюго! – За тобой заедет Триш, моя милая.
– Не хочу Триш. Ты никогда не отвозишь меня в школу!
– Это потому, что мне надо утром быть в том суде, где мое дело слушается ровно в девять тридцать, а для этого я должна…
Но Пиппа была не в настроении выслушивать оправдания.
– Мамы всех других девочек отвозят их в школу, а ты никогда! – завопила она. – Даже в мой день рождения!
– Но, милая, я могу отвезти тебя только к половине девятого. Тебе придется целых тридцать минут простоять на жутком холоде.
– А мне все равно! Я люблю холод! – Глаза Пиппы наполнились влагой, нижняя губа задрожала, и Клара была вынуждена ретироваться.
– Ну ладно, – кивнула она. – Ладно! Я отвезу тебя в школу.