И я непременно должен найти дорогую Бек. — Никам сердито посмотрел на графиню, словно предлагая возразить ему. — Вы не понимаете, но я чувствую, что ее постигло огромное несчастье.
— О, ясно! — Годфри бросил в его сторону мрачный взгляд. — Это был ты, скажешь, нет? — Внезапно он вскочил со своего места и снова схватил Никама за воротник. — Это сделал ты.
Графиня попыталась оттащить Годфри, а Элпью во весь голос стала звать кучера. Карета остановилась, кучер спрыгнул на землю и открыл дверцу.
— Требуется моя помощь, леди?
Графиня толкнула Годфри к открытой двери.
— Мой слуга предпочитает проделать остаток пути наверху, вместе с вами.
— Ничего подобного, — фыркнул Годфри. — Пусть он туда лезет.
— Хорошо, Годфри, — сказала графиня. — Ты останешься здесь. Я вижу, где мы находимся, я выйду, и Никам выйдет вместе со мной.
Она протянула руку, и кучер помог ей сойти на булыжную мостовую.
— Элпью, — приказала она, — проследи, чтобы карету благополучно поставили в каретный сарай герцогини, и жди меня дома. — Она захлопнула дверцу, кучер тем временем забрался наверх, на свое место.
— Но, мадам... — Элпью высунула голову в окошко. — Что мне там делать?
Графиня сложила руки рупором и крикнула вслед карете, уносившейся по Литтл-Тауэр-хилл:
— Ты должна ждать меня!.. Итак, Никам... — Графиня взяла его под руку и потихоньку пошла к Львиным воротам. — Кого же вы подозреваете?
— В причинении зла Бекки? — Рука Никама дрогнула. — Лорда Рейкуэлла, мадам.
Графиня кивнула и нащупала в кармане деньги для уплаты за вход в Тауэр.
— И в чем именно вы его подозреваете?
— Мне кажется, он проделал с Ребеккой какую-то шутку!
— Шутку?
Им преградил дорогу йомен и спросил, есть ли у них оружие.
— Куда вы меня ведете, графиня? Она здесь?
— Молчите... — Графиня кивнула и шагнула вперед, чтобы ее обыскали. — Скажите мне, йомен, где я могу найти вашего товарища, стражника по фамилии Джонс?
Никам потянул ее назад.
— Это какая-то ловушка?
— Идемте, Никам. Доверьтесь мне.
Никам неохотно дал себя обыскать.
— Если вам нужен Джонс, придется подождать там. — Йомен указал на большую пушку на лафете, стоявшую чуть впереди, на горке, ведущей к лужайке.
Дожидаясь Джонса, графиня негромко обратилась к старику:
— Я подумала, Никам, что Тауэр — самое удобное место для разговора, потому что здесь, как ни странно, мы в безопасности. Внутри этих древних стен никто не может вас арестовать, поэтому вы можете спокойно рассказать мне все, каким бы преступным это ни было, и я ничего не смогу с этим поделать.
Никам молча присел на пушку.
— Клянусь вам, Никам, если даже вы скажете, что убили ее и бросили тело в Темзу, вас не смогут арестовать, пока вы в Тауэре.
Никам смотрел себе под ноги. Графиня поняла, что он совсем не хочет ей помогать.
— Тогда ответьте мне на простой вопрос. Почему вы ее преследуете?
— Потому что она красивая.
— А где она сейчас?
— А где ей быть? В своей коже.
— Тогда где ее голова?
— На плечах, я думаю.
— А где ее тело?
— Графиня, если бы я это знал, я бы не провел последний день, рыская по городу.
— И где же вы рыскали?
— Я был у вашего дома, где, как мне известно, она провела две предыдущие ночи. У дома Рейкуэлла, после того как прочел «Глашатая». У театра. У ее квартиры на Литтл-Харт-стрит.
— И что вы видели во всех этих местах?
Он снова уставился в землю и принялся мыском башмака вдавливать в траву камешек.
— Что вы видели?
Он поджал губы и передернул плечами.