— Можете в этом не сомневаться.
— Но, — настаивала графиня, — мы же видели ее тело. Без головы.
— Бедняжка! — вздохнул Джейк. — Знавал я крепких мужчин, которым с пьяных глаз казалось, что они видят русалок, сирен, василисков и всякую прочую нечисть.
— Выпейте еще пунша, — сказала Сэл, беря черпак. — Глоточек нашего лекарства творит чудеса.
— Мне кажется, вы не понимаете, что мы пытаемся вам сказать, миссис Суньига. Ребекка Монтегю мертва. Ее убили.
— Бек — это передняя шкаторина, графиня, это правда. Но, как говорит Сэл, это ваше тело не может принадлежать ей, клянусь вам.
Внезапно сверху застучали. Глаза всех присутствующих устремились к потолку.
— А, старая обезьяна на юте требует внимания Сэл. — Мистер Суньига поднялся и распахнул дверь. — В нашем вороньем гнезде живет платный гость. Думаю, он хочет еще миску салмагунди. А вам лучше возвращаться домой, потому что сегодня может подуть слабый Борей, но, попомните мои слова, ветер меняется на юго-западный и не сулит ничего хорошего. Спасибо вам за заботу. Мы передадим Бек, что вы о ней спрашивали, когда она в следующий раз бросит якорь в нашей гавани.
— Последнее, мистер Суньига. — Элпью повернулась уже у двери. — Вы не знаете, сегодня никакой корабль не отплыл в Новый Свет?
— В Новый Свет? Нет. Уже много недель ни одного не было. И ни сегодня, и ни завтра ни один капитан не поставит паруса. По моим расчетам, скоро будет шторм, такой, что и дьяволу башку оторвет. Так что, если вы хотите отправиться в Америку, придется немного подождать.
— Они ненормальные. Полные безумцы. — Графиня уселась в карету и принялась обмахиваться с устрашающей скоростью.
— Почему вы так уверены, что это родители Ребекки? — спросила Никама Элпью, когда карета тронулась в обратный путь. — Что-то с трудом в это верится.
— Я знаю. Я же сказал, что она навещает их каждую неделю. Летом, когда театр закрывается, чаще.
— В этой таверне тоже полно сумасшедших, — вставил Годфри. — Все говорят на каком-то немыслимом языке. Они, наверное, московиты.
— Они просто моряки со своим морским жаргоном, — объяснила Элпью. — В доках все говорят на таком чудном английском.
— На английском! — проворчал Годфри. — Единственное английское слово, которое я смог разобрать, было «сумасшедший». Я только удивляюсь, как у них хватает наглости называть других сумасшедшими, когда сами они несут какую-то околесицу.
— О, Годфри! — Графиня издала сдавленный смешок. — Они думали, что ты сумасшедший?
— Нет, не я. Они сказали, что тип, который живет рядом, сбежал из Бедлама.
— Что ж, — проговорила графиня, — если они имели в виду мистера Суньигу, они не ошиблись.
— Мадам... — Никам напрягся. — Я вызову вас на бой, если вы позволите себе непочтительно отзываться о родителях Ребекки. Как и обо всем, что связано с ней.
— Так, сударь. — Поджав губы, графиня повернулась к Никаму. — Вы, кажется, живете в Сити, поэтому мы можем высадить вас у вашего дома.
— Я бы предпочел пойти пешком. — Никам тоже плотно сжал губы и крепко ухватился за кожаную ручку на двери. — Меня вполне устроит, если вы довезете меня до вашего дома...
— Я настаиваю.
— Это будет неудобно... — Никам заерзал на сиденье и как будто разволновался. — Моя жена...
— Но разве вы не вдовец?
— Это сложно объяснить... — Никам поджал губы и стал смотреть в окошко кареты.
— Уверена, что это так. Вашей жене, без сомнения, не известно о вашем намерении жениться на мистрис Монтегю?
— Моя жена умерла.