— Честно говоря, мне не совсем понятно, какое именно недоразумение вы, мистер Фишер, имеете в виду. Указания, полученные мной от мистера Харпера, были более чем исчерпывающими.
— Симпсон, в Афинах вам были даны предельно четкие распоряжения неукоснительно и, главное, незамедлительно выполнить все указания, которые вам передадут в отеле. Чего вы не сделали. Почему? — угрожающим шепотом спросил он.
Я попытался изобразить смиренно-извиняющийся вид:
— Сэр, я конечно же нисколько не сомневаюсь в том, что вы можете отдавать такие указания, однако мне казалось, что мистер Харпер будет здесь лично. Или хотя бы пришлет кого-нибудь с должными полномочиями. В письменном виде. Чтобы их можно было, так сказать, «посмотреть и потрогать». Машина-то, сами понимаете, совсем не дешевая…
— Понимаем, понимаем, — нетерпеливо перебил меня он. — Все дело в том, что мистеру Харперу пришлось задержаться до завтра, а машина нужна мисс Липп немедленно! Надеюсь, Симпсон, вы меня понимаете? Или вам объяснить это какими-либо иными способами?
— Извините, но мне опять не совсем понятно, что именно вы имеете в виду, мистер Фишер.
Он неуловимым жестом — вообще-то высший класс! — наклонился через стол прямо почти вплотную ко мне:
— А знаете, мистеру Вальтеру Харперу, уж поверьте, вряд ли бы понравилось, если бы мисс Липп вдруг пришлось срочно прилетать в Стамбул только для того, чтобы получить свою собственную машину. — Кстати, последние слова он уже не шептал, а шипел. Причем не как закипевший чайник, а скорее как выведенная из себя гремучая змея.
— Да, но мне казалось, мисс Липп уже в Стамбуле. Или должна тут быть… Так, во всяком случае, мне сказали.
— Да, она здесь… На вилле. И хватит глупостей. Сейчас мы вместе с вами пойдем, и вы вернете нам нашу машину. Повторяю, только без глупостей. Проблемы ни вам, ни нам ни к чему.
— Само собой разумеется. Если у вас найдется письменное подтверждение мистера Харпера, сэр.
— Найдется, не беспокойтесь.
— Могу я на него взглянуть, сэр?
— Можете, но в этом, полагаю, нет никакой необходимости.
— Простите, сэр, но, боюсь, решать в данном случае придется мне, и только мне. Если, конечно…
Он откинулся на спинку стула и при этом задышал так, будто только что разгрузил два вагона… С углем. Потом сказал:
— Послушайте, я готов дать вам еще один шанс. Но только один. Либо вы немедленно, для особо одаренных повторяю еще раз, немедленно возвращаете нам машину, либо… — Задумчиво почесав переносицу, он даже изобразил подобие улыбки. — Либо нам придется предпринять другие шаги, которые приведут вас точно к такому же результату. Только со слезами…
Причем, когда он произносил «…предпринять другие шаги», его правая рука вроде бы совершенно случайно дернулась и опрокинула рюмку с ракией прямо мне на колени. Не очень грамотный, но вполне осознанный шаг. Пусть, мол, знает. Хотя мы все это проходили в далеком детстве.
И тут меня будто током ударило: я что, на самом деле такой убогий? Меня что, на свалке нашли?! Почему это, интересно, я всегда должен от кого-то зависеть? А сам? Неужели я сам ничего не значу? Ну это мы еще посмотрим! Ведь сейчас-то все зависит не от них, а от меня. Только от меня одного! А раз так, значит, вперед!
Я спокойно, будто ничего особенного не случилось, поднял бокал, вытер брюки платком… Он не спускал с меня глаз. Совсем как боксер, который ожидает ответного удара. Затем жестом позвал официанта:
— Скажите, если вот этому господину захотелось бы сообщить в полицию об угоне своего автомобиля, то куда ему следовало бы обратиться?
— Прямо сейчас, сэр?.