И еще, судя по всему, там ваш отец проживал под именем Алана Грейди.
— Но он говорил, у него есть две дочери от предыдущего брака, — сказал я. — Им сообщили?
— Насколько мне известно, нет, — ответил он. Судя по тону, он не считал это важным или обязательным. И, возможно, был прав. Если верить отцу, не видел он моих сестер пятнадцать лет. Да их за это время куда угодно могло занести.
— Так как насчет похорон? — спросил я.
— Это коронер решает, — ответил он. — Официальное дознание начнется в понедельник. Вы уже должны были получить повестку. Чтобы на нем присутствовать.
Только тут я вспомнил о целой пачке нераспечатанных конвертов на столике в прихожей. Забывать просмотреть почту или отметить ее отсутствие — то был еще один мой недостаток. Как и питаться не вовремя и есть что попало.
— А зачем им вызывать меня? — спросил я.
— Для опознания, — ответил он. — Вы ведь ближайший родственник покойного.
«Вернее, был им», — подумал я. Странно оказаться ближайшим родственником после того, как на протяжении всей жизни я считал, что, кроме бабушки с дедом, у меня никого нет.
— Но не слишком ли рано проводить это самое дознание? — спросил я.
— На первом заседании произойдет формальное опознание покойного, а все остальное будет рассматриваться позже, — сказал старший инспектор. — Только тогда коронер может выдать документ, разрешающий похороны. Но решает только он.
«А это формальное опознание может оказаться интересным, — подумал я. — Тэлбот, Грейди или Ван Бюрен».
— И мне, как ближайшему родственнику, следует организовать похороны? — спросил я.
— Вам решать, — ответил он. — Обычно да, но необязательно.
— Хорошо, — сказал я и взглянул на часы. — Еще вопросы есть?
— Пока нет, мистер Тэлбот, — сказал старший инспектор. — Но попрошу вас никуда не уезжать.
— Это что же, официальное требование?
— Видите ли, меня кое-что в вас настораживает, — ответил он.
— Наверное, вы просто не любите букмекеров, — сказал я.
— А вот тут вы правы, — кивнул он. — Но есть в вас еще что-то такое… — И он ткнул пальцем мне в грудь.
Я подумал, что, скорее всего, он пытается меня унизить или спровоцировать на некое неожиданное признание, о котором я позже пожалею. А потому я промолчал и просто улыбнулся ему.
— Нельзя сказать, чтобы и вы мне очень уж нравились, старший инспектор, — парировал я, глядя ему прямо в глаза. — Но не думаю, что это отразится на нашем чисто официальном общении, или я не прав?
«Еще как отразится», — подумал я про себя.
Инспектор не ответил на вопрос, развернулся и отошел. Но, не пройдя и трех шагов, вернулся.
— Не советую затевать со мной войну, мистер Тэлбот, — приблизившись вплотную, сказал Льювелин. Лица наши разделяли каких-то шесть дюймов. — Потому как проиграете.
Я решил промолчать.
И вот наконец он снова развернулся и ушел.
— Вы с ним поосторожней, мистер Тэлбот, — дружелюбно заметил сержант. — Шеф не любит, когда ему становятся поперек дороги.
— Он сам начал, — буркнул я в оправдание.
— Я вас предупредил, — с самым серьезным видом произнес Мюррей.
— Учту, — ответил я. — И спасибо вам, сержант.
— На вашем месте я бы поостерегся, — сказал он.