Где-то в подсознании трепещет беспокойная безрассудная мысль о единственном, неотвратимом выходе….
– Говорят, надо к жизни относиться философски, – испуганно и осторожно вставила я.
Голос тети Ланы взвизгнул и сорвался. Она еле слышно прошептала:
– Только философия у всех разная. Не верю, что можно после такого предательства жить искренне, от чистого сердца, по прежним канонам. Сжиться с мыслью о неизбежности происшедшего со мной? Как можно после этого верить, любить? Все бесценные понятия теряют смысл. И жизнь теряет смысл! У всех людей свои проблемы. Но без любви – все не так! Все! Понимаешь? Моя искренняя любовь не позволяла усомниться в нем. Мне не приходило в голову, что изменяют из-за чувства собственной неполноценности, из-за неуверенности в том, что его, такого не идеального могут любить по-настоящему, верно….
Когда дети учились, я еще находила силы бороться, выжимала из себя последние соки. Это была другая жизнь, другой ее уровень, когда исступленно веришь в необходимость своего существования, на замок запираешь все чувства, деревенеешь. Потом будто заново учишься улыбаться…. Не получается, срываешься. Опять терпеливо, подчас угрюмо борешься с собой. Убеждаешь себя, что не имеешь право сломаться и загоняешь боль все глубже. Твой дух выдерживает, а тело – нет. И ты заболеваешь….
Я не перебивала тетю Лану. Понимала, что ей необходимо выговориться.
Вдруг ее лицо осветилось счастливой улыбкой. На миг проявилась открытость сердца свойственная очень добрым бесхитростным людям.
– Очень я его любила, жалела и берегла. Думала, что для себя стараюсь. Он всегда говорил, что болен, я верила….
Плечи тети бессильно опустились. Она перешла на шепот, прерывающийся тяжелыми вздохами.
– Оказалось, лгал, чтобы ничем не затруднять себя, быть свободным. Когда дети поступили в институт, я случайно узнала, что все эти годы он изменял мне. В одно мгновение весь мир для меня перевернулся с ног на голову. Я терпела издевательства свекрови, на себе тащила весь груз домашних забот только потому, что искренне верила в его любовь! Когда он возвращался домой раздраженный, я успокаивала его, стараясь не высказывать боль обиды за незаслуженные упреки, внушала себе, что сама себе выбирала мужа, что на больных нельзя обижаться, их надо жалеть. А он пользовался моей добротой и жил в свое удовольствие…. Ты думаешь, я не могу починить розетку или утюг? Дети огород, дом – все на мне. И работаю я. Должен же он хоть что-то делать для дома? Не дождешься. Не удосужится.
– Неужели сдадитесь теперь?! Вы же умная, интересная женщина. Докажите это мужу. Сделайте что-нибудь особенное, – взволнованно вскрикнула я.
– Ему это не нужно, – хмуро возразила тетя Лана и жестко добавила: «Не ему, себе буду доказывать».
Вдруг до меня дошла одна из причин сложных проблем в семье тети Ланы, и может быть даже самая главная: когда ее мужу плохо, он ищет радости на стороне у других женщин, потому, что эгоист. Для него – главное успокоить себя, поэтому он никогда не защищал жену от своей родни и ничем не помогал. Для него всегда важны только его здоровье, его желания.
– В семье многое зависит от того, какие цели ставят перед собой мужчина и женщина, когда женятся: жить в свое удовольствие за счет другого или создавать семью, чтобы и в горе, и в радости быть рядом, – как бы подтверждая мои мысли, сказала тетя Лана. – В моем муже есть только эгоизм: меня обидели, мне не помогли, меня не похвалили. Только он: непререкаемый неподражаемый, во всем правый, всегда хороший. Долго я не могла понять, почему муж, обманывая меня, требовал верить ему, а сам даже не подразумевал возможности моей невиновности. Он по себе меня мерил.