Вот научи юношу ценить вкус хорошего вина, и обычное застолье станет для него праздником души, а не поводом напиться. Понимаешь меня?... Детей музыке, поэзии, искусству учила с раннего детства. Все это – составляющие радости, которые делают жизнь полной, яркой, помогают выжить в трудных ситуациях.
Тетя Лана замолчала. Легкая улыбка освещала ее бледное усталое лицо. Я поняла, что в этот момент она вспоминает свое детство. Вдруг грустная волна серой рябью смыла теплое выражение глаз тети Ланы. Они подернулись дымкой тяжелой задумчивости. Тетя точно опустила шторы на окнах своей непостижимой души, из которой давно улетучилась радость.
– Я понимала, что абсолютной гармонии в семье не бывает, что надо уметь сосуществовать с людьми разных характеров, привычек, обычаев. Но старалась строить хорошую семью я одна! У нас была игра в одни ворота. Поэтому и познала тщетность желаний, разочарование, безысходность, одиночество измученной души, напраслину горьких дум, несусветную людскую глупость. Сердце заходилось страданием. Теперь иными глазами смотрю на пережитое. Понимаю, пенять надо только на себя. Вовремя не разобралась, не ушла. Наивна, доверчива была. Это был мой выбор, моя жизнь, мои ошибки.
Лицо тети Ланы выражало бесконечную тоску.
– Зачем причинять боль человеку, ломать, уничтожать его, подгонять под себя, под свои мерки? Почему через страдание обретается постижение плохого опыта? Потому, что в человеке заложено хорошее, и оно противится злу и несправедливости? Молодости свойственно верить в лучшее. А зло хитрое. Наружу сразу не вылезает…. Сначала засасывают, потом уж съедают, – горько усмехнулась тетя Лана. –Мозги для того и даются, чтобы или обходить зло, или бороться с ним. А я все о детях и муже заботилась. Некогда было о себе подумать. Спохватилась, да поздно уж.
– Не поздно! Все от вас зависит: плакать или бороться. Сделайте одолжение, займитесь собой, – горячо заговорила я.
– Получится ли? Небо рядом, а не достанешь, не дотронешься. Человек рядом, а в душу его бесконечную не заглянешь. Правда, у некоторых людей она бывает совсем мелкая…. Обида меня сжигает, – как-то по-детски жалобно прошептала тетя Лана, и лицо ее утратило прежнее мягкое выражение, сморщилось как от зубной боли.
– Не пойму! Что вам дороже: прошлое или будущая жизнь? – рассердилась я.
– Ревность, малышка, – это постоянно присутствующая обида, неуверенность в себе, вызванная необоснованным, нелогичным, непредсказуемым поведением близкого человека. Она губит, разрушает надежный привычный мир. В пыль рассыпаются все четкие принципы при одной мысли, что вся жизнь и любовь была обманом…. Разве наполнишь слова невыразимым, разве вынесешь ими боль из души? Человек настраивается на прекрасную сказку, а ему – нож в спину. И взвивается ярость в груди. Неверие испепеляет, жжет нестерпимой мукой жестокой тайны, к которой возвращаешься вновь и вновь. По кругу, по спирали. Ужас страданий не ослабевает, напротив, разгорается все сильней. Не щадит и постижение бессмысленности, даже глупости моего положения. Меня просто использовали! Моя вера и любовь служили заслоном разумных доводов и фактов. А теперь, когда я ищу сочувствия и помощи, муж предлагает развод, который якобы позволит мне меньше волноваться. Такова мужская логика! И я с болью в сердце недоуменно замолкаю. Пропали иллюзии, осталась безысходность и метания в кромешной тьме сомнений.
Осознает ли свое счастье тот, кто жил, не испытав ощущения проникающей в глубь сердца жуткой обиды, разъедающей изнутри, когда утрачиваешь ощущение времени, вкус жизни, когда бесцветные события протекают сквозь пальцы как вода…. Потом наваливается тоска. Все истинное, само собой разумеющееся утрачивает смысл. Нет точек опоры. Я одна со своею бедою. Я уже ничего не хочу. Обида и боль достигают предела.