) В словах всегда присутствовала достоверность уверенность. Ее сочных шуток с лихвой хватило бы на всех женщин у колодца, но она была разборчива в людях и понимала, кто привычно притворяется, с умыслом, плутовато, а кто по дури, по глупости брякает. Народный самородок!
– Насчет бомб мне внук вот как объяснял: «Существует в жизни прогресс. Сначала люди палками дрались, а теперь ружьями да бомбами. Закавыка в том, что не самого оружия надо бояться, а людей, в чьих руках оно находится», – строго и деловито доложила соседкам высокая степенная полноватая Артемовна.
О чем бы она ни поверяла подругам, ее голос и глаза всегда оставались спокойными, даже холодными. По уличному звалась она «делягою». Но на кличку не обижалась, похоже даже, гордилась.
– Не нарушит этот спутник порядок мироздания? Или мы теперь к Богу ближе будем? В его руках справедливость и возмездие, – скособочившись, обреченно прошелестела пингвинообразная прабабушка моей подружки Зои, тяжело опираясь на клюку с резным набалдашником, которая, как говорят, досталась ей в наследство еще от ее прабабки.
Ее землистое лицо с безмерно усталыми вылинявшими глазами было испещрено мелкими морщинками-насечками и выражало панический, религиозный страх.
– Бредите! Мозгами сдвинулись! Скажите еще, что увидим Господа! – без тени почтения к преклонным летам соседки, шепотком съязвила болтливая пронырливая неказистая Петровна, безуспешно стараясь вернуть своему лицу благопристойное выражение.
Я недолюбливала ее. Ее мелкая душа всегда выбирала выгоду.
Баба Катя стушевалась и отвела глаза.
– Я понимаю в науке не больше чем ворона в политике. И если чего не знаю, то помалкиваю. Растолкуйте мне, бабоньки, про спутник. Внук читал газету, но я не больно-то поняла. Присоветуйте, как разобраться? – с неподдельной искренностью попросила баба Катя, уловив, но стерпев, обидную насмешливость молодой соседки.
Боялась старушка бесцеремонности, недомолвок, сложных взаимоотношений и всегда вела разговор так, чтобы не возникало неловкости, смущения и неприятного многозначительного молчания.
Женщины обступили Семеновну.
– Не знаю про спутники подробно, и попусту рассусоливать не стану. Давайте сходим в сельсовет к парторгу, пусть объяснит,– выразила общее мнение всеми уважаемая Семеновна.
Все согласились, потому что ее достоинство и деликатность не располагали к бесцеремонному отношению к ней со стороны языкастых подруг. Только Ефимовна, опустив к земле большие выразительные глаза, пробурчала недовольно:
– Неверно толкуешь, кума. Опять большими козырями начнет бросаться – партия, народ. Коробит меня твое излишнее доверие к представителям власти.
Она не одобряла парторга, а может, побаивалась.
Наливая воду в ведра, я не проронила ни слова. Только слушала.
*
А в школе целый день царило возбуждение. Весь урок физики Ольга Денисовна объясняла нам, что такое спутники, зачем они нужны и вдруг сказала фразу, поразившую меня в самое сердце:
– Завтра с девятиклассниками будем учиться рассчитывать траекторию полета спутников и ракет.
Это заявление прозвучало как гром с ясного неба. Значит, спутник постижим для ума старшеклассников? Его можно понять, почти так же, как мотор грузовика? У меня дыхание перехватило от этой прекрасной мысли. Ура! Ура!
Спутник пробудил меня к осмысленной жизни и сделал ее нужной, одарил новыми ощущениями, помог лучше ориентироваться в окружающем мире. Я вроде бы за один день выросла, поумнела. Горизонты мои расширились. «А другие галактики познаваемы?» – растеряно думала я, испугавшись глобальности затронутой проблемы. «Только дурак свободен от сомнений», – тут же успокоила я себя фразой, услышанной от учительницы математики.