Грубый мужской голос рявкнул:
– Где же они?
Тихий ответил:
– Сам видел, как входили.
Бесконечно долго грохотали сапоги по лабиринтам коридоров подвала, а мы дрожали с обрезками железного уголка в руках.
– Я записку родителям не оставила. Искать нас здесь не догадаются, – зашептала Валя.
– Заметят, что нет ведра для картошки, – успокоила ее я, пытаясь унять дрожь.
– Не стучи зубами, услышат, – сердилась подруга.
На соседней линии послышался шум отмыкаемой двери. Мы ползком подобрались поближе и спросили:
– Вы из какой квартиры?
– Из пятой, – ответила женщина, и посветила в нашу сторону фонарем.
Мы рассказали о происшествии, и она попросила мужа проводить нас до выхода.
Оказывается, мы три часа просидели в напряжении. Боялись, что мужчины спрятались и ожидают нас где-то поблизости от входа.
– Нас спасло то, что бандитам в голову не пришло, что за канализационной трубой может находиться твой подвал, – рассмеялась я.
Только смех получился не веселый.
Валя тогда поклялась, что никогда, никогда в жизни не пойдет в подвал без взрослых….
Старые истории промелькнули в голове как одно мгновение. И почему страшное всегда вспоминается в самый неподходящий момент? Почему в темноте ощущения пространства другие? Когда-то в детдоме, нащупывала ночью лесную тропинку, и мне казалось, что любой шаг в сторону ведет в бездну. Ну, или хотя бы в яму. Все вокруг было чуждым, страшным, неведомым. А когда днем там же пробегала, не замечала ничего особенного. Лес как лес, и тропинка обычная. Как темнота меняет представления! И волк обязательно за деревьями ждет, и ветки, цепляющиеся за одежду – обязательно гады-разбойники….
А сейчас я ниже земли не упаду. Некуда падать. И бандитов здесь нет. Одна мысль занозой в голове сидит: возможен обвал.
– Вов, о чем думаешь? – не выдержала я долгого молчания.
– Про то, что мы будем первыми, как Колумб.
– Может как Ломоносов. Он же наш, русский.
– А в чем он первый?
– Не знаю, раз знаменитый, значит в чем-то первый.
– Хватит болтать. Кислород берегите, – приказал Леня.
Наши голоса звучали приглушенно и таинственно.
Ребята не боятся, чего же я трушу? Папанинцам на Северном полюсе хуже было. Здесь хоть тепло. Главное в панику не ударится. От волнения всегда кажется, что воздуху не хватает. Зачем меня черти понесли в эту дыру? Если бы большие ребята не стояли у входа, не решилась бы. Повоображать захотела? Почему они не удержали нас? Тоже сгорают от любопытства перед неразрешимой загадкой? Зато завтра вся школа узнает о нашем путешествии! А вдруг мы на самом деле найдем секретное пристанище древних разбойников или полный оружия блиндаж партизан? Тогда мы будем героями!
Я попыталась вспомнить самое веселое, что происходило в моей жизни. Набиралось не много. И вдруг подумала, что на всякое событие можно смотреть двояко: серьезно и с юмором. Вот когда тяжелый мешок с картошкой свалил меня в межу, все хохотали. Я в первый момент разозлилась. Мне было неловко, что свои силы переоценила, а потом смеялась вместе со всеми. От этой мысли дышать стало легче, будто свежая волна воздуха качнулась в темном пространстве. Но только на миг.
– Ребята, не молчите, – попросила я.
– О чем говорить? – спросил Вова.
– Не знаю, о хорошем.
– Вов, а ты помнишь, как притока реки промерзла до дна, и люди из льда рыбу выдалбливали? – спросил Леня.
– Намаялись мы тогда с Колей. Взрослые мелкую рыбу доставали, а мы огромную щуку отыскали. Лежим на льду и от восторга визжим, представляя, как всех удивим. Полдня долбили лед лопатой и ломом. Когда начинали работать, нам представлялось, что щука совсем близко. Но не то обидно. Она оказалась порченой, замшелой. Мозоли кровавые на руках горят. Настроение на нуле,… – подхватил тему Вовка.