Если с хлебом, то, может, меньше съел бы? Прямо нашло на меня. И совесть мучает. Сдерет маманя с меня шкуру. Точно сдерет.
Все сочувственномолчали. Мне стало неловко оттого, что пять минут назад хвасталась обедом, поглаживая сытый животик. «Дура непутевая», – злилась я на себя, лихорадочно выискивая способ помочь Вите. Вдруг осенило: «Деда во дворе все уважают. И хотя он не любит влезать в чужие дела, уговорю его спасти Витьку!»
Не знаю, о чем беседовали взрослые, но ремня Витька на этот раз не получил.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
8-е ноября. Время обеда. Пытаюсь помогать на кухне, но Оля нервничает и отправляет меня во двор:
– Придешь, когда позову, – говорит она мне.
Не успела я отыскать своих друзей, как донесся веселый голос деда:
– Иди скорее домой! Гости у нас.
Мигом взлетела на второй этаж, распахнула дверь и увидела мальчика моего возраста. Он был одет в коричневую «вельветку» (вельветовая курточка) и черные брюки. Его глаза не проявили ни капельки интереса ко мне. Но тут из-за портьеры выглянула веселая, молодая женщина и обратилась к сыну: «Коля, знакомься и садись рядом». Но он сел со своей мамой, а я – около деда. Напротив меня расположился, как мне показалось, немолодой, лысый, полноватый человек с безразличным взглядом. Венец седых коротких волос окружал его правильной формы голову. Дед стал шумно произносить тосты за праздник и за здоровье присутствующих. Взрослые дружно пили и ели. Я из-под ресниц поглядывала на Колю. Он на меня не смотрел и старательно ковырялся в тарелке.
После обеда молодая женщина все время пыталась заставить нас иг-рать вместе, но Коля сторонился меня, а я, видя его нежелание, терялась. Моя смелость и энергия куда-то девались. «Может он меня боится?» – недоумевала я.
На улице только что прошел дождь. Его серебренные следы еще не высохли на стекле. Вода собиралась в капли и стекала, нарушая четкий косой рисунок. Солнце неяркое, расплывчатое. Включила свет и открыла окно. Капли на ветках вспыхнули розовыми, желтыми и красными огоньками. На сердце потеплело. Я уже не сердилась на нового знакомого.
Коля разговаривал с мамой. Мужчины вели свои разговоры. А мы с Олей были одиночки. Я почувствовала, что обстановка в комнате странная,излишне суетливая. Неестественно веселая молодая женщина бросает короткие взгляды на меня и тут же переводит на других, смеется заливисто и при этом почему-то обеспокоено смотрит намужа. Дед все время похлопывает ее по плечу, как меня после очередной тройки. Он тоже напряженно-веселый.
Спать гости легли на полу. Дед уснул. Оля пошла во двор «подышать».Гости зашептались. До меня долетали слова:
«Отец пить стал…Пропадет… Придется до лета забрать... Она будет иметь право на квартиру… Может, Оля перебесится?…» Куда забрать? Я поняла, что речь шла обо мне и забеспокоилась.
Утром родственники уехали. Дед сообщил, что после нового года я поеду в гости в деревню. У меня отлегло от сердца. Почему бы,не съездить?
БЕЗРАЗЛИЧИЕ
После разговора с Валей много раз пыталась объясниться с учительницей. Она видела, как я мучаюсь, но жестким непроницаемым взглядом отталкивала меня или делала вид, что не замечает. Наталья Григорьевна превратилась для меня в непреодолимую стену.
В первом классе я никогда в школе не уставала.А теперь, если не удавалось отключиться на уроках, возвращаласьдомой с головной болью. Наша Анна Ивановна тоже никогда не улыбалась, но она была справедливая и заботливая. А эта – жандарм. У нее вместо души – железный автомат.У меня совсем пропало желание учиться. Я не испытывала радости от уроков, как бывало в первой школе.
Еще разпересилила себяи в коридоре очень вежливо попросила Наталью Григорьевну вызвать меня к доске.