Вечером того же дня отец Лени ходил по улицам деревни, показывал экспонат старикам, учителям и все расспрашивал, не встречалось ли кому-либо нечто подобное, и не знают ли старожилы объяснения удивительной находке? Старики говорили о леднике, «притащившем» огромные камни из Финляндии, о загадочном болоте, но про яйцо сведений у них не было.
На следующее утро отец Лени заклеил яйцо изоляционной лентой и повез находку в музей института, где учился на историческом факультете.Ученые не пришли к единому заключению. Одни говорили, что это хорошо выполненная древняя игрушка. Другие утверждали, что «…загадочное темное его происхождение, что далеки они от понимания этого феномена. Разгадка пока за пределами наших знаний. И надо сохранить яйцо для будущих поколений».
Леня ходил гордый, тем что «внес огромный вклад в науку». Все его мысли были заняты желанием разгадать тайну яйца. А еще ему захотелось много-много знать и много понимать. Теперь он во всем видел интересное, важное. Что такое дерево? Это живой насос, который умудряется воду из земли доставлять к самой верхушке. А самолет летит потому, что построен по природным законам полета птицы. А цифры – не крючки, а загадочные сказочные фигурки, с помощью которых можно управлятьвсем миром.
И в понимании ранее неизведанного было для Лени столько радости и счастья!
НЕУДАЧНЫЙ НАБЕГ
Новые подружки рассказывали мне, что веснойони сначала обрывают у себя в садах крыжовник. Онпервый становится «условно съедобным». Размером с горошинки, еще не успевв достаточной степени накопить кислоты, он попадает им за пазухи. Не пугают девочек занозы на ладонях от острых колючек крыжовника и кровавые царапины на руках до локтей!А когда крыжовник заканчивается, приходитпора браться за самые ранние сорта яблок: белый налив, сахарный аркади коричное.
В этот раз девочки присмотрели сад одинокой старушки Леонтьевны.
– Сомнительное удовольствие – воровать. Вам не жалко бабушку?—спросила я озабоченно.
– Она жадная. Для нее лучше пусть все сгниет, чем чужих детей уго-стить, – ответила за всех Тамара.
Меня еще мучили сомнения, но любопытство уже пересилило, и я со-гласилась на предложение девочек составить им кампанию. Злая дворняжка, привязанная у калитки, ведущей в сад, честно несла свою службу, поэтому мы сначалаперебрались черезплетень в соседний двор, а уж из него полезли на сарай Леонтьевны. Он сколочен из кусков старых бревен и досок.Взобраться по торчащим обрезкам на крышу не стоило труда.Малыши быстро перемахнули через соломенную крышу, но прыгать с нее побоялись и притихли, ожидая нас.
Но тут случилось непредвиденное: гнилой камыш под Верой обрушился,и она застряла между стропилами. Расшумелись потревоженные куры-несушки. Залаяла собака. Испуганно засопели малыши. Вера попыталась высвободить ногу ипровалилась в сарай. Ей повезло: платье зацепилось за толстую жердь поросячьего загона, и она повисла на высоте двух метров от земли. Леонтьевна вышла из хаты,сердито бурчасебе под нос, осмотрела двор, заглянула в сарай и опять ушла в сенцы. Вера была ни жива, ни мертва. «Тамара, – позвала она, – спасай». Подругавытащила Веру, и мы начали спускать маленьких на землю. Опять собака натянула цепь до предела. Но сад был заросший, и огромные лопухи надежно скрыли нас от бдительного сторожа.
Шли медленно, гуськом, пригнувшись чуть ли не до земли, чтобы не шуршать ветками. Когда, наконец, выпрямились у знаменитого сахарного аркада, то увидели непонятно откуда взявшегося огромного седого взлохмаченного старика с толстой клюкой, в белых домотканых штанах и рубахе, подвязанной веревкой. От неожиданности замерли на месте. Пришли в себя только, когда старик замахнулся страшной палкой. Самые маленькие закричали: «Привидение!» И бросилисьврассыпную. Под ногами хрустели огурцы, царапал босые ноги огуречник,брызгала соком завязь ранних помидоров. Не помню, как преодолели сарай и плетень.