Солнце протискивается между цветными слоями облаков, расцвечивая выше лежащее темно-голубое небо веером тонких лучей. Оно на мгновение набрасывает редкую золотистую вуаль на тускнеющий вечерний небосклон и пропадает. Я остановилась, ожидая очередную россыпь солнечных брызг. И тут увидела девочку. Она сидела в нескольких шагах от меня на поломанном кухонном столе, застеленном газетой. Худенькая, изящная, даже грациозная. Светлые волосы туго заплетены в косы. Полные яркие губы. «Наверное, ее тоже дразнят «губатая», – мелькнуло в голове.
Большиеглаза девочки грустные, точнее сказать, печальные, мечтательные. В эту минуту выражение ее лица было таким, будто она думала о мировых проблемах. Я не решалась приблизиться.Вдруг подо мной затрещала полусгнившая доска. Девочка вздрогнула, но взгляд ее оставался туманным, рассеянным. Я подошла и спросила:
– Ты тоже любишь гулять одна?
Она молчала, как бы раздумывая, отвечать мне или нет.
– Я не хотела тебе мешать, – сказала я осторожно.
– А зачем подошла?
– Потянуло.Ты не любишь разговаривать?
– Не то настроение.
– Понимаю.
– Сомневаюсь. Ты знаешь, что такое одиночество?
– Знаю. Я детдомовская.
– Прости.
– Ничего.Ты, тоже?
– Нет.Просто сегодня мне очень грустно.Я впервые поняла, что человек по своей сути очень одинок.
Ее голос в вечерней тишине звучал особенно трагично.
– Человек одинок, когда ему плохо.Если ему хорошо, он не думает про это, – попыталась я разуверить незнакомку. – Я первый раз почувствовала, что такое одиночество, когда один раз зимним вечером всех детей завели в корпус, а я почему-то осталасьво дворе одна. Было холодно, ветрено, темно. Мне стало вдруг бесконечно одиноко в этом огромном, неведомом мире. Я поняла, что никому, никому на земле не нужна! А страх появился позже, когда, кое-как взобравшись на высокое крыльцо, стала стучать в дверь, а ее долго не открывали. Мне тогдатри года было. А что случилось с тобой сегодня?
– С четырех лет я дружу с девочками, которые живут в деревне на одной улице с моей бабушкой. Мы играем в нашем саду в дочки-матери. Я приношу из дома посуду, кукол и разные тряпочки. А сегодня утром «слепой» дождь прогнал нас из сада. Все разбежались, бросив игрушки на траве. Когда немного подсохло, мы пошли играть на баллоне от колеса грузовика: на одну его сторонусадилась одна девочка, а на другую одновременно прыгали трое. При этом та, одна девочка, взлетала вверх. Подошла моя очередь «летать». Но мое падение закончилось неудачно. Что-то случилось с моей рукой.
– И они тебя бросили? – вырвалось у меня.
– Да нет. Сначала подружки подошли ко мне, но тут же быстро убежали. А я ушла в сад собирать игрушки. Мне пришлось несколько раз ходить из сада в дом. Я не только в руке носила игрушки. Кое-что брала даже в зубы. Наверное, я смешно выглядела с куклой в зубах?
– Нет, – уверенно и грустно ответила я.
– Я знаю, что дети редко думают о других. Но именно сегодня мне при-шло в голову, что человек со своими бедами никому не нужен. Каждый думает только о себе, – закончила девочка печально.
– Не надо так говорить! Хороших людей много. Ты очень похожа на меня. Бабушка Мавра один раз сказала мне: «Тяжело тебе будетс таким добрым сердцем. Всю жизньраненая будешь ходить».
– У тебя есть бабушка?
– Не родная. Но дороже ее тогда никого не было. А теперь у меня есть дед Яша.
Потом мы долго сидели молча. Наши взгляды были устремлены на ярко-красный шар, медленно сползающий в малиновую топь.
ПРАЗДНИК
Сегодняна нашей улице впервые открывается двухэтажный ЦУМ. Со всего города съехались люди и нетерпеливо толпились у входа. Громко играла музыка. Было солнечно, шумно, празднично.
Прозвенел звонок. Толпа хлынула в широко распахнутые двери.