– На раковины простукиваешь? – спросил он. – Чей состав у бронзы? Свейский или фряжский?
– Свейский плотнее будет, – неохотно ответил мастер.
– А изложницы в сырую землю закапываешь или в сухую?
– Какая есть, – буркнул мастер. – Но в сухую лучше.
– Уголь толчёте? – не унимался Филипп. – По долям как?
– Толчём. Три доли берёзовый и одна – еловый. Берёзовый медный сок забирает, а еловый от нагара, – мастер внимательно вгляделся в Филиппа. – А ты кто? Литейный, что ли?
– Пока не литейный, – смутился Филипп. – Умом знаю, а руками не пробовал… Дозволишь потом прийти, поговорить, посмотреть?
– Ну, приходи, – неласково согласился мастер. – За погляд денег не берём.
Филипп искренне поклонился:
– Бог в помощь, работник.
Филипп уже давно привык скрывать от других, что он ничего не понимает в людях. Старается быть добрым и справедливым – и всё. Ещё истовее Филипп скрывал, что ничего не понимает в Господе – просто верит Христу, как мальчик. А вот в ремёслах он понимал.
Сани Филиппа ехали по улице, а Филипп шагал обочиной и с любопытством озирал чужую работу.
На лубяных дворах громоздились новые срубы, вороха брёвен и досок, кучи щепы и коры. На срубах верхом сидели плотники и тюкали топорами. Слышалось шорканье пил.
Филипп подошёл и пошлёпал ладонью по выпуску венца.
– Откуда такая сосна хорошая? – спросил он.
– Коломенская, – сверху пояснил плотник.
– Как сушили?
– Полный круг – от осени до осени.
– А чем венцы проложили? Мхом? Паклей? Лыком?
– Старыми мочалками и драными бородами, а чем ещё прокладывать? – плотник вогнал топор и уставился на Филиппа. – Ты чего спрашиваешь? Сруб купить хочешь?