– Расходитесь по домам, ну, вы, сейчас придут лягушатники и поубивают вас всех. И никому об этом ни слова. Если не хотите висеть на городских воротах.
Возбуждение сменилось страхом, и народ начал быстро расходиться. Лишь два человека пробирались сквозь редеющую толпу, желая подобрать разбросанное внутри оружие. Сонный газ уже рассеялся, поэтому я не стал им препятствовать. Первый, подходя ко мне, поднял к шапке два пальца.
– Отлично сработано, сэр, но вам нужно скорее уходить, потому что кто‑нибудь мог услышать выстрел.
– Куда мне идти? Я никогда в жизни не был в Оксфорде. Он быстро осмотрел меня с ног до головы, как и я его. И принял решение.
– Идемте с нами.
И очень вовремя. Потому что, когда мы, нагруженные ружьями, скользнули в боковую улицу, я уже слышал на мосту тяжелую поступь марширующих башмаков. Но мои спутники были местные жители, знали все ходы и выходы и, насколько я мог судить, нам ничего не грозило. Мы то бежали, то шли в полном молчании почти час, пока не достигли большого амбара, который, очевидно, и был местом назначения. Я вошел вслед за остальными и поставил свой ящик на пол. Когда я выпрямился, мужчины, тащившие ружья, схватили меня за руки, а человек в кожаной одежде приставил к горлу нож.
– Кто вы такой? – спросил он.
– Меня зовут Браун. Джон Браун. Из Америки. А как ваше имя?
– Бревстер. – И, не меняя тона: – Как по‑вашему, почему бы нам не убить вас, как шпиона?
Я спокойно улыбнулся, чтобы показать ему, насколько глупа мысль.
Внутренне я был далеко не совсем спокоен. Шпион? Почему бы и нет? Что я могу ответить? Думай быстренько, Джим, ведь нож убивает так же верно, как атомная бомба. Что мне известно? Французские солдаты оккупировали Оксфорд. Это значит, что они высадились в Англии и захватили ее или ее часть. Существует сопротивление этому вторжению, державшие меня люди служат доказательством этому. Отталкиваясь от этих соображений, я попытался импровизировать.
– Я выполняю здесь секретное поручение. – Это всегда полезно. Нож по‑прежнему прижат к моему горлу. – Америка, как вы знаете, поддерживает ваши цели.
– Америка помогает французам. Так сказал ваш Бенджамин Франклин.
– Да, конечно, мистер Франклин несет громадную ответственность.
Франция слишком сильна, чтобы бороться с нею сейчас, поэтому мы поддерживаем ее. Это на поверхности, но есть люди, вроде меня, которые идут вам на помощь.
– Как вы это докажете?
– Что я могу? Бумаги можно подделать. К тому же носить их с собой смертельно опасно, и вы бы им не поверили. Но у меня есть вещь, которая говорит сама за себя, и я еду в Лондон, чтобы доставить ее нужным людям.
– Кому? – Нож чуть‑чуть отодвинулся.
– Я вам не скажу. Но по всей Англии есть подобные вам люди, желающие свергнуть ярмо тиранов. Мы снеслись с некоторыми из этих групп. И со мной то самое свидетельство, о котором я говорил.
– Что же это?
– Золото.
Это – уж наверное – привело их в замешательство. Я почувствовал, что руки, державшие меня, несколько поослабли. И я стал развивать свой успех.
– Вы никогда не видели меня прежде, и, вероятно, никогда не увидите больше, но я могу оказать вам финансовую помощь для покупки оружия, подкупа солдат, помощи заключенным. Почему, по‑вашему, я напал сегодня на этих солдат – у всех на виду? – спросил я, повинуясь внезапному импульсу.
– Скажите нам, – ответил Бревстер.
– Чтобы повстречаться с вами.
Я медленно оглядел их удивленные лица.
– Во всех частях света есть лояльные англичане, которые ненавидят захватчиков и будут бороться, чтобы вышвырнуть их с этих зеленых берегов.