C точки зрения федерального ведомства ФРГ по строительству и пространственному планированию, региональное сетевое геопространство – это формы кооперации в регионе, при которых партнеры добровольно и равноправно соединяют и дополняют свои способности и потенциалы для того, чтобы совместно лучше выполнять свои задачи [405, 2]. При этом региональные сети рассматриваются, как отмечает И.В. Арженовский, в качестве антипода конкуренции территорий, хотя они сами вызваны к жизни обостряющейся глобальной конкуренцией [7, 54—55].
Зарубежный опыт стимулирования синергетических процессов в регионах представляет, безусловно, непосредственный интерес для решения актуальных проблем внутренней геополитики Российской Федерации.
Теоретико-методологические основы геополитического анализа регионов современной России должны строиться, на наш взгляд, прежде всего, на конституировании роли и значения внутренней геополитики Российской Федерации и ее методологии.
Методология внутренней геополитики в российском геопространстве исходит из целого ряда объективных предпосылок. Остановимся на некоторых из них.
1. Региональная стратификация в России имеет глубокие исторические корни.
С самого рождения Россия была полиэтническим государством. Древняя Русь IX—XII вв. объединяла более 20 различных этнических групп. Во времена феодальной раздробленности (XIII—XV вв.) исконно русские земли представляли собой многочисленные самостоятельные княжества со своими границами и порядками, которые долго давали о себе знать после образования централизованного государства и отложились в его геополитических кодах.
Сочетание климатических и бассейновых факторов привело к тому, что в Древней Руси возникают две оси политической интеграции: вертикальная днепровская, и горизонтальная, лесостепная. Горизонтальная ось шла от Карпат через днестровский и южнобужский секторы лесостепи, пересекала днепровское средоточие и уходила в донецко-донской сектор лесостепи. Вертикальная ось до лесостепного Поднепровья шла на север к Ладоге, чтобы через волоки соединить бассейн Днепра с бассейнами Западной Двины и Ловати. Расположившийся в перекрестке перевернутой Т-образной конструкции Киев, «матерь городов русских», уже с VI—VII в. в. стал выступать как центр консолидации геополитической общности восточных племен и племенных союзов. Подобная геополитическая формула уже с самого начала предопределяет феномен многоликости Руси, задает алгоритм ее постоянных умножений.
При всей продолжительности племенной геополитики, способствующей медленному освоению пространств Западной Евразии и созданию все новых обитаемых «островов» у речных и озерных урочищ, она завершилась, сменилась на более сложную. Племенные «острова «образовывали целые «архипелаги», внутри которых и между которыми развивались контакты. Возникали союзы племен, а там, где благоприятствовала среда, – городища и грады, становившиеся в условиях войны убежищами для окрестных племен, а в мирное время – местами их общения, торговли, общих празднеств и принятия политических решений. Результатом этих процессов стало формирование полисной геополитики, которой противостояла деспотическая, предполагающая «собирание земель «с помощью экзополитарного народа-войска, т. е. дружины, которая вставала над градами и весями, над племенами, чтобы выступать как дисциплинирующая сила. Эта модель отражена в легенде о призвании варягов [117, 85].
2. Геополитические революции конца ХХ и начала XXI вв. коренным образом изменили геополитическую картину мира. Они были обусловлены мощными геополитическими процессами на территории бывших СССР и стран социалистического содружества. Глобализация мировой экономики и децентрализация управления экономикой отдельных государств детерминировали, как отмечалось выше, геополитическую самоидентификацию регионов, а также возрастание значения внетерриториальных, трансграничных отношений. Не случайно сегодня ТНК уже ставят на повестку дня проблемы корпоративного гражданства, создают соответствующие организационные и коммуникативные условия внутри компании [244, 99].
3. Геополитическое положение России после распада Советского Союза и появления на его территории новых государственных образований стало трансрегиональным. На любом из участков своего собственного пограничья Российская Федерация имеет выход на определенные геополитические регионы мира. Более половины субъектов Федерации, пять из шести крупных ее геоэкономических регионов стали пограничными. В них проживает около половины населения России, что затрагивает политическое сознание и поведение региональной элиты. Ее деятельность приобретает все большее геополитическое звучание.
4. Особый характер имеет региональная структура российского государства. Российские регионы отличаются большими территориями, значительно превосходящими территории многих государств мира. Политико-географические образы российских регионов соизмеримы геополитическими образами многих государств мира. Региональные центры, бесспорно, представляют новый потенциал России, но если политическая ситуация будет неблагоприятной, они будут конкурировать с Москвой и вызовут внутреннее напряжение в государстве.
5. Региональный фактор частично компенсирует незавершенность институционализации партийной системы, формирования социальных общностей (классов, других социальных групп), способных самостоятельно артикулировать свои политические и экономические интересы. Поэтому в отношении регионов актуальны слова А. Хаусхофера: «Геополитика определяет взаимоотношения между окружающим человека пространством и политическими формами жизни» [379, 16].
Доминантные особенности региона, требования социально-экономической политики делают его потенциальным субъектом политических интересов и втягивают в борьбу разнообразных геополитических сил.
6. Сочетание огромного пространства России с ее относительно небольшим и, к сожалению, постоянно редеющим населением ставит ряд региональных геополитических вызовов и угроз, ответы на которые предопределяют судьбу и геополитическое положение страны на многие десятилетия вперед. Одним из ключевых факторов мирового веса и геополитического статуса России остаются ее собственное единство и целостность – не только политическая, экономическая, но и социальная, культурная, демографическая. Таким образом, осуществление действенного контроля над отдельными территориями страны выходит на передний край.
Эти рассмотренные нами объективные предпосылки и проблемы определяют роль и значение российской внутренней геополитики и ее методологии. Они взаимосвязаны и оказывают системное влияние на геополитические процессы в стране.
Но внутреннюю геополитику РФ нельзя сводить к региональной социально-экономической политике в Российской Федерации по целому ряду оснований.
1. Внутренняя геополитика непосредственно призвана решать стратегические задачи общей глобальной геополитики Российской Федерации, ее национальной безопасности. Региональная политика решает скорее тактические задачи социально-экономического развития регионов. Внутренняя геополитика вытекает из объективной закономерности развития государства, региональная политика – из программы конкретного правительства на данном этапе времени.