Верно? Согласно статистическим данным, которыми я располагаю, ежевечерние программы калейдоскопической цветоверти постоянно занимают самые высшие места в рейтинговых таблицах.
— Может быть, — осторожно заметил Перси. — Но мне все равно не очень нравятся эти программы. Почему они вдруг вас так заинтересовали, Рой?
— На то есть одна весьма серьезная причина, — сказал Уолтон, после чего принял более непринужденную позу, откинувшись на спинку кресла, и как бы невзначай добавил: — Мне кажется, их вполне можно использовать в пропагандистских целях. На эту мысль меня натолкнула неожиданная реакция на них со стороны моего брата несколько дней назад, когда мы беседовали в Бронзовой Палате. Весь прошедший час я внимательно изучал калейдоскопическое цветовидение в свете теории информации. Вам известно, что можно передавать различные сообщения параллельно с игрой орнаментов и цветов?
— Разумеется, — взволнованно произнес Перси. — Только вот Комитет по делам связи не допустит этого!
— К тому времени, когда Комитет по делам связи обнаружит, что творится на каналах, транслирующих цветоверть, — спокойно произнес Уолтон,
— мы больше не будем этим заниматься. Нас ни в чем не смогут уличить. — Глядя Перси прямо в глаза, он с нескрываемым сарказмом спросил: — Не кажется ли вам, что после стольких лет оболванивания ваша болезненная щепетильность выглядит странно?
— Ну… давайте-ка лучше обсудим поподробнее ваши предложения.
— Все достаточно просто, — сказал Уолтон. — Мы вклинимся в цветоверть с текстовой заставкой, чем-нибудь вроде«Да здравствует ВЫНАС!» или«Я не хочу воевать с Дирной». Мы сделаем так, чтобы заставка мелькнула на экране на какую-то микросекунду, а затем на нем снова вспыхнет изображение цветового орнамента. Подождем пару минут, затем снова дадим в эфир заставку. За беспрестанной игрой узоров и цветов этот текст никто не воспримет как нечто перебивающее нормальное течение цветоверти, однако содержание его дойдет до сознания зрителей, если заставку давать в эфир достаточно часто.
— И проникает она в самые глубины, — подхватил Перси. — В подсознание. Телезрители даже не догадаются, что их мозги подверглись тщательной промывке, только вдруг почувствуют, что у них возникло совсем другое отношение к ВЫНАСу и к Дирне! — Он вдруг так и затрясся всем телом.
— Рой, мне даже страшно подумать о том, что может случиться, если кто-нибудь еще додумается до этого и устроит собственное цветомузыкальное шоу.
— Я предусмотрел это. После того как утрясется кризис в отношениях с Дирной, после того как мы достигнем своих целей, внушив миллионам людей свою точку зрения на происходящие события, — я намерен предпринять несколько шагов, чтобы кто бы то ни было не мог использовать такое идеологическое оружие в будущем. Я постараюсь подбить кого-нибудь на то, чтобы он воспользовался цветомузыкальным калейдоскопом в пропагандистских целях, а затем поймать его на горячем. Этого будет вполне достаточно, чтобы научить уму-разуму Комитет по делам связи.
— Другими словами, — сказал Перси, — вы готовы прибегнуть к такому внушению сейчас. Но поскольку вы категорически против того, чтобы кто-нибудь еще мог воспользоваться подобной техникой, вы добровольно откажетесь от нее, как только наладятся взаимоотношения с Дирной.
— Точно. — Уолтон подтолкнул целую кипу учебников и справочников к своему помощнику по пропаганде. — Сперва почитайте-ка вот это. Ознакомьтесь с основными принципами техники сублимированного внушения. Затем закупите час калейдоскопической круговерти и велите своим инженерам сделать необходимые нам текстовые вставки в магнитные видеоленты, на которых записана предназначенная для эфирной трансляции калейдограмма.