– Счастье, что она решила его продать. – Я как раз полировала медную корзиночку для яиц. – Но в то же время поразительно, что такие красивые вещи создают в честь какого-то негодяя.
– Ну да, – задумчиво промолвила бабушка, – памятники, изваяния, дворцы. А потом приходит другой негодяй и объявляет, что предшественник этого недостоин, поэтому все нужно разрушить, снести, стереть с лица земли. Глупость. А все потому, что люди не умеют правильно смотреть на произведение.
– А как, по-твоему, нужно?
– Не надо обращать внимание на то, в чью это честь. Ну что такое покрывало говорит о том пьянице? Что он был добрый? Красивый? Умный?
– Да, пожалуй… – я засомневалась, – пожалуй, ничего не говорит.
– Вот именно. Говорит только об авторе, о Марысе. Что для нее этот пьянчуга был смыслом всей ее жизни.
– Интересно, стану ли я смыслом чьей-нибудь жизни? – размечталась я, вытирая пыль с очередной рамки.
– Ты должна найти свою Марысю.
– Как это просто, – бросила я, не скрывая иронии.
– Достаточно обратиться к Антонию. Он там, на Небе, только и ждет, чтоб ему дали какое-нибудь задание. Но спустимся на землю. Малинка, что ты будешь есть?
– По правде сказать, у меня нет аппетита. – Когда в последний раз мне случалось произнести, что у меня нет аппетита? Сто лет назад? В предыдущей жизни?
– Наверно, это невроз. Пей шведский травяной бальзам. Помогает от всего.
В этом вся бабушка. Три месяца назад она восхищалась мелисаной. Каждый получил в подарок на Рождество по большой бутылке.
– А от чего конкретно?
– От всего. От невроза, от депрессии, от отравления и простуды. А я вот мажу себе в ухе и лучше слышу.
– Может, это святой Антоний?
– Нет, шведский бальзам. Святому Антонию я даю совсем другие задания.
– А как насчет святого Иуды? – Полгода назад бабушка его усиленно всем рекомендовала. На все случаи жизни.
– Он не такой эффективный. Пока что я отказалась от его услуг.
– Провалил что-нибудь?
– Нет, нет. Просто я нашла лучшего. И тебе тоже, Малинка, рекомендую… Слушай, мне не нравится, как нервно ты вытираешь пыль. С какой-то ненавистью.
Мы поболтали еще часок, а потом я побежала на станцию.
* * *
На четвертый день я встала на весы. Шести килограммов как не бывало!
– И шестью годами больше, – язвительно бросила Эва. – Ты посмотри на свое лицо. У тебя глаза бегают, как у хамелеона.
– Ты просто мне завидуешь, что я вмещаюсь в «эску», – отрезала я, наклоняясь перед зеркалом и застегивая молнию на джинсах, которые носила еще в школе. – Маленькое esss, то есть sophisticated, sexy[5] и…
– …stupid[6]. Ты под действием таблеток, так что я тебя прощаю. Можешь не извиняться.
– И не буду. Зато могу вскопать тебе огород. Для примирения.
Днем я пошла на прием к Губке. На сей раз мне не пришлось ничего напоминать. О чудо, он сразу меня узнал.
– Малинка!
Мой вид так подействовал на него, что он схватился за сердце.
– Здравствуйте, я пришла за очередной порцией таблеток. У вас, наверно, что-нибудь еще осталось.
– Нет ни одной таблетки.
– Ну ничего, можно выписать рецепт.
– Да нет. – Губка озабоченно потер подбородок. – Не то я тебе лекарство дал, Малина. Я говорил, что у меня есть несколько таблеток от представителя фирмы «Черный Тигр»? Он принес это лекарство около года назад. Таблетки спокойно лежали у меня в ящике. А третьего дня я читаю, что «Черный Тигр» объявил о банкротстве. Открылось, что они жутко химичили, составляя лекарства.
– Бросали в котел, что попадет под руку? – пошутила я, хотя мне было не до смеха. Мне вдруг вспомнился Сташек. Когда он взвинчен до предела, то готов врезать, хуже того, может забрать с собой на тот свет пару человек, начиная с Ирека. Если бы я подольше попринимала «Тигра», пострадал бы кто-нибудь от моих рук? К примеру, Эва?
– Спроси лучше, чего там не было, – донесся до меня удрученный голос Губки. – Разве что обрезанных ногтей. Ты даже не представляешь, как я беспокоился. Все выходные на сигнопаме. Хорошо, что ты пришла.
– За очередной порцией…
– Все, с этим лекарством конец! Больше я не клюю ни на какие новинки, даже если мне предложат отпуск на Самоа. Поэтому сейчас ты получишь прамолан. Проверенное средство. Он успокоит, расслабит, смягчит депрессию.
Прамолан попал в восьмерку. Может, даже в девятку. Ну, Губка – молоток. Мы продолжаем работать над общей картиной.
25.03. Дождливая суббота. Никто не звонит, только дождь стучит в окна. А мне холодно. Нехватка сахара и любви. Сделаю-ка себе обертывание из водорослей. Я купила вчера целое ведро. Смешиваешь зеленый порошок с горячей водой, потом намазываешь резиноподобной мазью стратегические места (определение продавщицы), плотно обматываешь пленкой и спокойно ждешь, когда водоросли выиграют войну с целлюлитом. Якобы одна процедура – и ты меньше в бедрах на полсантиметра. После трех процедур целлюлит уменьшается на порядок.
1.04. Фига с маслом. Не уменьшился он ни на волосок, хотя я провела пять процедур. Покупать пришлось, естественно, целое ведро. Полторы сотни в грязь в прямом и переносном смысле.
– На эти деньги ты могла бы купить полторы тонны поваренной соли, – оценила Эва. Мы сидели у моей бабушки и любовались ее новым приобретением. Вырезанные из дерева фонарики прямо из Сибири.
– И эффект был бы тот же. Кожа высохла и потрескалась. И что меня дернуло?
– Ты искала цель жизни.
– Опять какая-нибудь проблема? – осведомилась из кухни бабушка.
– А у вас и впрямь улучшился слух.
– Потому что я каждый день мажу уши амолом. Он помогает от всего. От целлюлита, невроза, отравления…
– И в отыскании цели жизни, – шепнула я Эве.
– А для цели жизни лучше всего святая Кинга, – сообщила бабушка. – Вон та, из розового кристалла, на столе у окна. Достаточно короткой молитвы каждый день. Результат гарантирован.
– Да, лучше, чем фен шуй, – признала Эва, – не требует таких затрат.
– Не сравнивай святую Кингу с какими-то китайскими фокусами.
– Извините. А вы нам погадаете?
– В субботу не получится. Да еще первого апреля! Нет, это бессмысленно.
– Ну просто для развлечения. Наперекор всему. Сжальтесь над двумя жаждущими любви женщинами, – упрашивала Эва.
– Ну, тебе-то, наверно, не приходится жаловаться на отсутствие успеха, – заметила бабушка.
– А кто сказал, что успех означает счастье в любви? Что мне все эти мужики, если я чувствую себя одинокой?
– От одиночества карты не помогают, тут нужна святая Кинга. – Бабушка принялась осматриваться. – Ну что с вами поделать? А где карты? Все у меня пропадает.
– Надо попросить о помощи святого Антония, – посоветовала Эва.
– Со святым Антонием я уже год как не разговариваю, – отрезала бабушка.
4.04. Жизнь, однако, бывает чудесной. Достаточно одного известия – и мир сразу меняется. И ты вдруг замечаешь первые листья и зеленую траву. И откуда на улицах столько машин цвета весны?
– Расскажи еще раз.
– Ну, ты меня замучаешь, Малина, – вздохнула Иола. – Ладно. Я шла по Висляной в сторону Плянтов.
– И остановилась, чтобы раскрыть зонтик.
– С алыми сердечками, подарок от Виктора на день святого Валентина. – Без этой информации я бы уж как-нибудь обошлась. – Раскрыла, иду дальше, и вдруг со мной кто-то здоровается.
– Рафал.
– Угу. Он был в коричневой кожаной куртке и коротко подстрижен.
– Раньше ты говорила, что очень коротко.
– Он был очень коротко подстрижен, – промолвила усталым голосом Иола. – И на нем были новые очки в металлической оправе. Интересный фасон, надо бы сказать Виктору. У него, правда, все в порядке со зрением, но в его работе нюансы – это главное.
– А дальше?
– Он спросил, как у меня дела. Я сказала, что скоро защита.
– Это можешь пропустить.
– Благодарю. А потом спросил про тебя.
– Правда? – я все никак не могла поверить.
– Да. Спросил: «А как там Малина? Уехала?»
– Ну да, как-то я ему запустила такую дезу, – припомнила я. – И что дальше? – Я была похожа на карапуза, который требует любимую сказку.
– Ничего. Просил передать тебе привет, даже поцеловать, и сказал, что скоро позвонит.