– Эти плантации восхитительны, – сказала мама.
– Вы пробовали суп? – перебила тетя Изабелла.
Мама ответила, что суп ей очень понравился. Она обернулась за подтверждением к папе, но тот только буркнул что‑то. Он, я заметила, вообще почти не притронулся к еде.
Я же наворачивала за обе щеки. Луизе особенно удавались блюда кубинской кухни, а это как раз и была кубинская трапеза, приготовленная из таких, ставших теперь экзотикой, продуктов, как рыба, говядина и свежие фрукты.
Мужчины говорили о бейсболе, женщины – о детях, дети же помалкивали.
Когда девушка подала торт с
На этом разговор закончился.
Дядя Артуро в это время предсказывал:
– Вот увидите, президент Клинтон и папа приедут на Кубу вместе. Попомните мои слова. Запомните сегодняшний день.
Я помню. Было первое октября 1993 года.
Отец положил трубку, взъерошил волосы. Вернулся в столовую. Кокосовый торт остыл. Папа посмотрел на маму. Ободряюще улыбнулся мне. Я снова занялась десертом.
– Кто это? – спросил дядя Артуро.
– Альдо заболел, мой сменщик. Хотят, чтобы я утром был на работе.
Дядя Артуро пришел в ужас:
– Возвращаться?! Как же это? Ты ведь только приехал. Дети даже не успели поиграть с кузинами. Мы и на море не сходили!
Отец покачал головой:
– Нет‑нет, все останутся. Я вечером поеду обратно десятичасовым.
– Неужели там нет никого другого? Почему всегда ты? – спросила мама.
– Я единственный, кому они могут доверять. – Отец подошел и поцеловал ее в лоб.
Мама нахмурилась и, как я подозреваю, подумала, действительно ли это звонил Альдо, уж не шлюшка ли какая‑нибудь, с которой папа все это время планировал устроить свидание.
За окнами пылал закат. Мы играли в канасту, покер и мою любимую игру – двадцать одно.
Дядя Артуро рассказал глупый анекдот:
– Вопрос: кто производит французские шлепанцы‑вьетнамки? Ответ: Филипп Флип‑Флоп.
Отец – анекдот политический:
– Вопрос: каковы три крупнейших завоевания кубинской революции? Ответ: здравоохранение, просвещение и спорт. Каковы три крупнейших неудачи кубинской революции? Ответ: завтрак, обед и ужин.
На ужин были тосты с нутеллой.
Стали укладываться на ночь. Рики лег на одной половине кровати, я – на другой.
Ночью в полях кишат насекомые, за ними охотятся тучи американских летучих мышей. Их столько, что луны не видно.
Папа зашел рассказать сказку и поцеловать нас на ночь. От него пахло ромом, в глазах стояли слезы. Никакой сказки. Ничего. Даже не попрощался.
Следующий день.
Помню морской берег. Отлив, мокрый песок, пронизывающий ветер. На обнажившемся дне – пучки водорослей, прозрачные медузы.