Реплика повисла в воздухе, как неудавшееся бон‑мо. Уотсона легко было не замечать, пока он молчал, но его выступление разрушило чары – приходилось признать, что рядом с нами стоит на коленях затянутый в кожу человек.
Уотсон понял, что все испортил и, поймав надменный взгляд мисс Рейвен, поспешно ретировался на кухню.
Вечеринка закончилась вяло. Мисс Рейвен предложила обойтись без кофе, поскольку у нее какое‑то срочное дело в подвале. Мужчины идею поддержали. Хозяйка поблагодарила гостей за то, что пришли, попросила разрешения не провожать и, с тоской вздохнув, пошла вслед за Уотсоном на кухню.
Все остальные вышли из дому, Джек дал Каннингему номер своего телефона. Пока мы ужинали, похолодало. Джек снял пиджак и накинул мне на плечи.
Мы пожелали всем спокойной ночи и сели в «бентли».
Джек был чем‑то недоволен.
– В чем дело‑то? – спросила я. – Это ты из‑за названия?
– Нет, названия – как паутинки над жнивьем. Они все время меняются. Слышала, что сказал Мики? Что мое исполнение роли достойно актеров, олицетворяющих в кино прошлое.
– Разве это не комплимент?
– Хрен те, комплимент. Это означает, что я поганый актер. Пидор гребаный, что он понимает?!
– Ты Мики нравишься. Мне мисс Рейвен сказала.
Настроение сразу изменилось на сто восемьдесят градусов. По лицу расплылась ухмылка, как у юного помощника партии, встретившего
– Да не волнуйся, я ведь знаю, как это место здесь называется.
– Это шутка. Ничего обидного.
– Я не обижаюсь.
Он вдруг улыбнулся, как мальчишка‑торговец, и сказал с видом заговорщика:
– Или… может, гм… заедешь ко мне на чашечку кофе?
– К тебе. На кофе, – быстро согласилась я.
Поездка до его дома заняла пятнадцать минут.
На самом деле дом находился в пяти минутах езды, но Джек один выпил почти целую бутылку.
Я не сразу сумела оценить иронию судьбы, потому что тоже была не совсем трезва. Но через несколько минут до меня дошло.
Та же машина. Та же дорога. Пьяный водитель. Я. Отец. Стечение обстоятельств… Тоже мне мстительница…
Подъехали к дому. Вылезая из машины, я споткнулась. Джек успел меня подхватить, иначе я бы упала.
Никогда в жизни не пила такого хмельного вина. Ноги не слушались, но голова работала как обычно.
Я понимала, что делаю. Понимала, что сейчас произойдет. Можно было отыграть назад миллионом способов. Мне‑то никто пистолет к голове не приставлял.
– Зайдешь в дом?
– Да.