Прослеживаются вполне понятные опасения по поводу возможного роста иждивенческих настроений в социальных низах. Причем в ряде случаев данные настроения ставились в связь с настроениями революционными.
Журнал «Деятель» во время революции 1905–1907 годов яростно нападал на петербургское общество, снабжающее продовольствием бастующих пролетариев: «И это в то время, когда в том же Петербурге ходят с протянутой рукой искалеченные, изболевшиеся, вконец обездоленные наши солдаты и матросы, которые муки нечеловеческие терпели… когда петербургские рабочие отказывались работать на военных заводах, вырывая у „буржуазного правительства“ и с голодного народа себе всякие вольности». Журнал был уверен, что, поощряя этих «тунеядцев», правительство поощряет страшное социальное зло, ведущее к анархии и крамоле.
Забастовщиков монархисты вообще критиковали очень и очень жестко, посвятив данной критике немало брошюр и статей. Они пытались доказать, что забастовки невыгодны подавляющему большинству российского общества, в том числе и самим рабочим.
Монархисты уверенно заявляли – забастовки ущемляют интересы потребителя. Именно на него промышленные предприниматели и перекладывают свои убытки, получающиеся в результате уступок рабочим. При этом крупный капитал, по мнению монархистов, никакого ущерба не несет, ибо потери от забастовки компенсируются повышением цен. Помимо того, крупные капиталисты еще и повышают цены – выше того уровня, который необходим для компенсации. Они уверены – «забастовка все спишет».
Националист Л. А. Сахарнов в 1906 году писал: «…При появлении стачек и забастовок все крупные мануфактуры, без всяких еще союзов, получили за истекший год, как видно из отчетов, основательные барыши; а пострадал мелкий промышленник».
Приводились и конкретные примеры. По данным журнала «Прямой путь», после забастовки 1913 года цены на нефть и ее продукты поднялись до невозможного. Повышение, однако, этим не ограничилось и пошло по «цепочке», что выразилось во вздорожании фабричного топлива, увеличении стоимости фрахта.
Монархист В. Новгородцев называл конкретные цифры потерь со стороны рабочих-металлистов, взятые из доклада их профсоюза. В 1902 году благодаря забастовочной борьбе зарплата металлистов выросла (в среднем) на 19 %. Однако за это же время стоимость жизни рабочего повысилась на 23–25 %, то есть в итоге рабочие потеряли от 4 до 6 %.
А вот И. Соболев подметил, что во время забастовок, когда рабочие не трудятся, зачастую возникает и растет их задолженность. Последующее получение требуемой прибавки (если оно вообще происходит) компенсирует только сам долг, но не увеличивает достаток.
Националистическая газета «Вече» подошла к проблеме забастовок с социально-нравственной стороны, осветив такое явление, как рост пьянства, неизбежный в случае прекращения работ. Само пьянство неизбежно ведет к перекладыванию любого излишка в карман трактирщика и т. п. «благодетелей».
Некоторые консерваторы даже упрекали забастовщиков и стоящие за ними левые силы в тайном сговоре с крупным капиталом или некоторыми его представителями, использующими социальный протест для осуществления олигархических намерений.