Припарковав автомобиль, Сергей достал из багажника два больших кулька, букет цветов, тщательно упакованный от мороза в целлофан, и вошел в подъезд столь дорогого для него дома.
Дверь открыла Мария Николаевна. Она не скрывала радости:
– Здравствуйте, Сереженька!
– Добрый вечер, Мария Николаевна! Я тут кое-что привез…
– Ну что вы! Так неудобно вас обременять!
– Пустяки. Наташа просила лекарство для Мишеньки и творог. Творог я брал на рынке – можете спокойно ему давать.
– У меня нет слов! Ваша мама должна вами гордиться!
– Спасибо. А где Наташа?
– В комнате. Консультируется с врачом, которого вы порекомендовали.
– Я пройду?
– Конечно, конечно!
Сергей, стараясь не шуметь, прошел в коридор и дальше в комнату Наташи. Мария Николаевна принялась деловито разбирать покупки.
За этим занятием ее и застала Саша:
– Я так и знала! – на хорошеньком личике девушки отразилось презрение. – Он уже начал вас покупать!
– Прикуси язык! – рявкнула Мария Николаевна. – От кого же нам еще ждать помощи?
– Разве Глеб не передает деньги?!
– Эти крохи?! Их едва хватает, чтобы не умереть с голоду.
– Это неправда! Ты просто всегда его ненавидела!
– Не смей мне грубить! Ты еще никто!
Послышались голоса и в кухню вошли Наташа и доктор.
– Ну, что? – обеспокоенно спросила Мария Николаевна.
– Доктор говорит, что кризис миновал, слава богу! – успокоила ее Наташа.
– Главное, чтобы мальчик не простудился повторно, – вставил доктор.
– Мы проследим! – заверила Мария Николаевна.
– Просто четко следуйте моим инструкциям, – врач протянул Наташе небольшой листок бумаги. – Приколите на видном месте и ничего не упустите. Все будет хорошо.
Наташа подошла к матери и шепнула:
– Надо бы дать денег. Я не могу. Мне неудобно.
Мария Николаевна, нимало не смущаясь, обратилась к врачу:
– Что мы вам должны, доктор?
– Ради бога! Ничего! Мы с Сергеем Дмитриевичем все решили. Там на рецепте мой телефон. До свидания!
Из комнаты донесся детский смех. Наташа улыбнулась и про себя отметила:
– Сережка нравится моему сыну!
Заметив улыбку на лице сестры, Саша подчеркнуто жестко сказала:
– Между прочим, у Миши есть отец!
Мария Николаевна молниеносно парировала:
– У него никогда не было отца! Одно звание!
– Я просила тебя так не говорить! – сухо сказала Наташа и направилась в свою комнату.
Мария Николаевна, плохо скрывая раздражение, буркнула Саше:
– Лучше поставь цветы в воду!
* * *
Мишутка не мог скрыть своей радости по поводу ухода врача. Он решил отметить это событие «опытами» над Сергеем: снял с него очки и стал пробовать на прочность его нос и уши. Наташа остановилась в дверях, молча наблюдая за происходящим. Она почувствовала, как ее охватывает волна спокойствия и благодарности.
Сергей заметил Наташу и смущенно улыбнулся.
* * *
Наплывом из темноты снова проступило тело утопленника и исчезло…
* * *
28 февраля того же года.
Глеб лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку. Уже давно звонили в дверь, но он не реагировал. Когда начали стучать, Глеб пошевелился, медленно поднялся с кровати и босиком прошлепал в прихожую.
На пороге стоял друг детства Штейн:
– Ты опускаешься в пучину все глубже и глубже, и скоро она поглотит тебя целиком!
– Принес?
– А кто еще придет к тебе по первому зову, как ни я?!
Штейн достал из кармана пальто бутылку коньяка, банку шпрот и, поморщившись, спросил:
– Как ты можешь закусывать коньяк шпротами?
– Коньяк как нельзя лучше разжижает мозг, – сказал Глеб, – и тогда шпротам в этой акватории сподручнее плавать. Согласись, это красиво! Рыба ведь – чистый фосфор! Скоро я ничего не буду соображать, зато буду светиться!