Не цепляйся к деталям. Хватай картинку.
– Да картинки-то… и нет уже, – приходится признаться.
– Неверно. Ты ее видел, – инструктор останавливается у памятника Юрию Долгорукому на Советской площади. – Сейчас обернись на пять секунд и постарайся поймать картинку.
Оборачиваюсь. Впитываю взглядом плотное шевеление людской массы.
– Пошли, – командует инструктор.
Медленно продвигаемся дальше. Гляжу себе под ноги, чтобы не пестрило в глазах праздничной суматохой. Чтобы не растерять увиденного.
– Теперь ты должен совместить картинку с площади Пятидесятилетия Октября с увиденным только что. И многое отлетит, как шелуха. А что останется, ты проверишь в следующий раз.
Ощупью, осторожно проверяю застывшую в памяти картинку праздничной улицы. Кажется, что-то есть. Пятно лица и плечи в сером. Кажется, я уже видел его. И еще… что-то неуловимое, но знакомое…
– Тебе с внешностью повезло, – говорит неожиданно инструктор, видимо, отвлекая меня. – Бывает, родится молодец – косая сажень в плечах, румянец во всю щеку, хоть углем мажь, ростом метра под два. Такого, даже непроизвольно, глаз отмечает. На него приятно смотреть. Поэтому еще одно правило: если хочешь остаться незамеченным, ты должен быть заурядным. Как все. Средняя скорость движения людского потока. Ни быстрее, ни тише. Если хочешь остановиться – останавливайся в неприметном месте. Не торчи на углу. Даже на пустынной улице есть места, которые сознание старается отсекать. Например – мусорные бачки. На это неприятно смотреть. И не будут. Поворачивайся.
Останавливаюсь, делаю «кругом».
– Пять секунд, – командует инструктор.
Глаз уже не выхватывает детали – втягивает хаос цветов и движений, и картинка распадается фрагментами.
– Дальше, – инструктор тянет меня за рукав.
На Пушкинской площади он последний раз приказывает мне обернуться:
– Пять секунд.
Вглядываюсь и закрываю глаза, чтобы сохранить увиденное на сетчатке.
– Описывай агентов, – требует инструктор.
Картинки накладываются одна на другую слоями, отсекая лишнее.
– Мужчина лет пятидесяти, лысоватый, черные брюки, куртка… темно-коричневая, в руке у него синяя матерчатая сумочка. Еще – парень, брюнет, лет тридцать, худой, в полосатой футболке и расстегнутой спортивной куртке с надписью «Спартак». Еще есть… семейная пара… но они с ребенком… вроде все. Все.
Открываю глаза. Инструктор чуть улыбается. Кивает:
– Смотри, – и поднимает руку.
В толпе лысоватый мужчина и парень в спортивной куртке ответно поднимают ладони. Я счастлив, что у меня получилось, и машу рукой, улыбаясь глупо. Агенты опускают ладони и растворяются в толпе.
– Повернись, – командует инструктор.
Выполняю приказание.
– Перед тобой четверо. Задание то же. До Советской площади останавливаемся один раз. Пять секунд… Пошли.
17
– Есть что-нибудь будешь? – Валентин Васильевич смотрит на меня поверх меню.
Инструктор по рукопашному бою назначил мне встречу в кафе «Снегурочка» на площади Дзержинского в обеденный перерыв. В расписании занятий значилось название кафе, номер столика и его имя-отчество. Выбор места проведения тренировки меня весьма позабавил. Видимо, предполагалось, что я устрою потасовку с мирно обедающими советскими гражданами, как в американских фильмах о ковбоях.
В кафе я опоздал минут на десять, задержался на занятии по методу допроса – инструктор пристегнул меня к стулу наручником и не отпустил, пока я не выдал ему наизусть все физиологические признаки обмана. Администратор «Снегурочки» провел меня между столиками зала и указал на скромно обедающего мужчину, в темном, с отливом, явно пошитом на заказ, костюме.