Они пару минут молчали, глядя друг на друга, а потом дуэтом выдохнули:
– Алекс!!!
– Вот сволочь, – в сердцах бросила Мэри, глубоко затягиваясь сигаретным дымом и выпуская его через нос. – Вот же сволочь – все-таки уел меня!
– Мэри, погоди, не ругайся, – попросила Марго, сразу заронив подруге подозрение о том, что и она замешана в этой афере. Хотя… уж больно искренне недоумевала в начале, так врать и притворяться прямодушная и открытая Марго просто не умела. – Ведь мы все-таки сделали то, что хотели – прооперировали тебя, так что…
– Да ничего! Ничего, Марго! – рявкнула Мэри. – Я не могу зависеть от него, понимаешь?! Это самое страшное из всего, что я только могла себе представить – вот эти его деньги! Где, как он узнал номер счета?
– Мэри, ты забываешь… когда ему надо, он может добыть любую информацию, так что твой вопрос наивен…
Мэри в отчаянии стукнула кулаками по постели.
– Ну, кто просил его, кто позволил лезть в мою жизнь – в мою, а не в твою даже?!
Марго успокаивающе взяла ее за руку, но Мэри просто кипела от гнева. Больше всего в жизни она не любила быть зависимой. Именно от этой зависимости она пыталась избавиться все годы брака, именно от нее бежала из Испании. И теперь, когда уже, как ей казалось, все закончилось, возникает этот чертов Алекс со своими деньгами! Да еще как – обманом, аферой – потому что прекрасно знал – по-другому не выйдет. Они уже обсуждали эту тему, и Мэри вполне конкретно выразила свое отношение к вопросу. Ей даже показалось, что он понял…
– Что мне теперь делать с этим? – угрюмо спросила Мэри, прижавшись к присевшей на край кровати Марго.
– А что тут поделаешь? Ничего. Просто поправляйся и живи.
– Нет, как, все-таки, у тебя все просто, Марго! – снова вышла из себя девушка, не понимая, как она может вот так запросто рассуждать о вещах, казавшихся Мэри важными.
– А что такое-то? – спокойно отозвалась Марго, думая, как Мэри показалось, о чем-то постороннем.
– Ты не понимаешь, да?! Не понимаешь?!
– Не кричи, – Марго поморщилась. – Понимаю. Но теперь уже ничего не поделаешь. Надеюсь, ты не собираешься снова сломать себе ногу?
– Зачем?
– Ну, как? Чтобы потом оперировать ее на свои деньги. А это будет как бы месть Алексу.
Мэри захохотала. Марго иной раз умела сказать нечто…
Разумеется, абсурд был бы неполным, если бы не появился, так сказать, герой романа. Куда без него…
Он ворвался в больничную палату и с размаху швырнул Мэри на кровать книгу. Едва успев увернуться, девушка взяла ее в руки и с удивлением обнаружила, что это второй ее роман, вышедший во Франции.
– Твоих рук дело, Мэри?!
– Допустим.
– Дура! Ты бы хоть имя поменяла!
– Чье?
– Что – чье? – слегка остыл Алекс.
– Имя, спрашиваю, чье я должна поменять? Свое?
– Да при чем тут ты?! Зачем ты назвала героя моим именем?
– А у тебя эксклюзив на него? Не знала. Что тогда делают миллионы Алексов во всем мире? Платят тебе проценты за использование?
Как ни был зол Алекс, но даже он не выдержал и рассмеялся, сбавив тон:
– Мэри, ты невыносима.
– А что? Я не права разве?
– Права. Но тебе следовало быть осторожнее.
– Осторожнее?
– Прекрати задавать мне вопросы! – снова вышел из себя Господин Призрак.
– А ты прекрати орать на меня. Я не сделала ничего, что могло бы навредить тебе.
– Да ты себе навредила, глупая девка!
Мэри закрыла глаза и тяжело вздохнула. «О, господи… Ну, чего еще ему от меня надо, а? Почему он так и не исчез, хотя обещал? Мы так спокойно жили эти три месяца, что я даже порой задумывалась – а был ли этот самый Алекс? Или это у нас с Марго просто случился двойной психоз на фоне всех событий?»
И вот он снова объявляется, снова орет, претензии какие-то предъявляет… И тут вдруг ее посетила весьма неприятная мысль.
– Послушай, Алекс. А ведь я четко сказала – мне не нужны твои деньги.
– Ты о чем? – он сел на подоконник, приоткрыл окно и закурил.
– А ты не знаешь?
– Знаю.
– Тогда зачем переспрашиваешь?
Он курил и разглядывал девушку в упор, ей вдруг стало слегка не по себе от этого взгляда, захотелось спрятаться под одеяло с головой и дождаться его ухода в такой позе. Он все такой же, ничего не меняется – ни привычка носить только черное и белое, ни тон разговора – тихий и повелительный, ни манера смотреть, чуть прищурив глаз. Он – все тот же. Только вот Мэри – другая… И это, она чувствовала, его бесит.
– Знаешь, Мэри… Я вот смотрю на тебя и понимаю, что никого в своей жизни я не хотел убить с такой силой, как тебя. Никого.
– Ух ты… Это чем же я тебе так насолила, а?
– Ты сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос. Не кокетничай. Тебе просто нравится сознавать, что ты меня обыграла. Это, поверь, не так. Ты думаешь, что сильная, что упорная, что смогла заставить меня отступить – но это, повторяю, не так.
Он бросил окурок в пепельницу и закрыл окно, из которого тянуло в палату невыносимым зноем. Мэри молчала. Он ухитрился каким-то образом проникнуть в ее голову, не иначе – потому что как раз этими словами она и думала о себе и о нем. Да, она была горда тем, что не уступила, не поддалась, не подчинилась. Пусть это причиняло невыносимую порой боль – но зато она осталась честна по отношению к Марго.
– Ты мазохистка, Мэри. Ты причиняешь боль себе – и от этого получаешь удовольствие. А ведь все могло быть куда проще.
– Я не люблю простых решений.
– Я это понял, – усмехнулся Алекс. – Хорошо, Мэри, будем играть сложно.
– Да не будем мы играть – ни просто, ни сложно, и вообще никак. Ты мне не нужен.
– Ты, как всегда, врешь. Но я переживу. Ты сама поймешь со временем, как и насколько я нужен тебе.
– Твоя самоуверенность зашкаливает за все мыслимые пределы, Алекс. Не бывает неотразимых мужчин.
– Как не бывает и недоступных женщин, Мэри, – отпарировал он.
Один-один… Мэри умела признавать поражение.
– Но запомни – твои деньги я тебе верну, чего бы мне это ни стоило.
Он насмешливо оглядел девушку и изрек:
– Да? Для этого тебе придется… даже не знаю… ты сейчас мало на что годишься.
– Не волнуйся. Я что-нибудь придумаю.
– О, в этом я не сомневаюсь. Ты большая… как это… придумщица, вот, – он по-прежнему с трудом подбирает русские слова, а особенно – экспрессивные словечки. Он – идеально образованный англичанин с армянскими корнями…
– Выдумщица, – машинально поправила Мэри, думая уже о том, каким образом будет реализовывать свое обещание.
Мэри больше не смотрела в его сторону, отвернулась к стене и закрыла глаза. Прислушавшись к себе, она поняла – больно. Его присутствие что-то всколыхнуло в ней, как и его слова. Зачем он здесь, для чего?
Алекс все не уходил, сидел на подоконнике и постукивал пальцами по переплету рамы. Этот стук раздражал Мэри, сбивал с мысли, но она молчала. Ей не хотелось, чтобы он уходил – и не хотелось, чтобы оставался. Противоречие разрывало, и девушка не выдержала, села, откинув одеяло, и попросила:
– Ты не мог бы уйти? Я хочу отдохнуть.
– Отдыхай, я не требую, чтобы ты со мной общалась, – сообщил он, перебираясь с подоконника в кресло и закидывая ногу на ногу. Щиколоткой на колено – надо же, она и это помнила.
Мэри это разозлило – выходило, что Алекс собирался задержаться надолго. Ей же это было совершенно ни к чему. Она не хотела, не могла его видеть.
– Тебе никуда не пора случайно?
– Нет, – подтвердил он, улыбаясь. – Я свободен столько, сколько захочу.
– А я обязана разделить с тобой твое свободное время?
– Мэри, не зли меня.
– Даже в мыслях не было.
И тут в палату вошла Марго. Вошла и застыла на пороге, едва не выронив из рук букет мелких кустовых розочек. Так и прилипла к стене – рослая, с рассыпанными по плечам густыми каштановыми волосами, с растерянным выражением распахнутых зеленых глаз.
– Привет, Марго, – совершенно спокойно произнес Алекс, словно они расстались только вчера – и друзьями.
– Ты… как ты тут? – еле выговорила она, крепче прижимаясь к стене.
– Обыкновенно. Приехал.
Марго вдруг заплакала, съехав на пол и закрыв руками лицо. У Мэри возникло желание взять костыль и запустить им в Алекса – слез Марго она не выносила совершенно.