„Вражда нъмецкаго племени съ словянскимъ принадлежитъ къ такимъ всемiрным историческимъ явлениям, которыхъ начало недоступно изслъдованию, потому что оно скрывается во мракъ доисторическихъ временъ“[72]. К IX в. давление немецких племен на славянские, оттеснение их на восток приобретает явный характер. К XII–XIII вв. немцы воссоединились с литовскими и чудскими племенами, отделявшими славян от немцев, образовали „рыцарский орденъ крестоносцевъ, раздълявшийся на двъ вьтви: орденъ Тевтонский, или св. Марии, и, позже его основанный, въ 1202 году, орденъ Меченосцевъ… Оба эти ордена впоследствии соединились для совокупныхъ дъйствий“[73]. И под новыми религиозными лозунгами двинулись на восток.
Неизбежность борьбы русских и немцев определялась еще и тем, что новгородцы, в свою очередь, владея соседними значительными просторными землями, населенными чудью, двигались на запад, стремясь распространить среди них православие. Но это происходило более мирным, а следовательно, и более медленным путем. Положение усугублялось еще и тем, что новгородцы помогали язычникам, скрывавшимся от карающей руки католичества, и тем самым вызывали недовольство папы. „Такiя же столкновения явились у новгородцевъ съ католическою Швециею по поводу Финляндии, куда съ одной стороны проникали новгородцы съ православнымъ крещением, а съ другой – шведы съ западнымъ католичествомъ; споръ между объими сторонами былъ также и за земное обладание финляндской стороной…
Въ 1240 году нъмцы овладъли Псковом: между псковитянами нашлись измънники; одинъ изъ нихъ, Твердила Иванковичъ, сталъ управлять городомъ отъ нъмецкой руки.
Между тъмъ на Новгород ополчились шведы“[74]. Воодушевленные на славный подвиг во имя господа Папой, они выдвинулись отмщать поганым язычникам, заранее уверенные в своей скорой победе. „Биргеръ прислалъ въ Новгородъ ко князю Александру объявление войны, надменное и грозное. „Если хочешь, сопротивляйся, знай, что я уже здъсь и плъню землю твою“.
В описаниях историков говорится о том, что „у новгородцевъ война также приняла релiгиозный характеръ“[75]. Но, возможно, первоначально стоял вопрос о защите территории государства. Иначе можно было бы предположить, что православное воинство не остановилось бы на том, чтобы отбросить врага от русских границ, а, возможно, предприняло попытки продвинуться дальше с целью установления, в свою очередь, православных традиций на чужеземных территориях.
Как бы там ни было, используя мудрую тактику ведения боя, внезапность нападения и проявив героизм, русские дружины во главе с Александром Ярославовичем 15 июля 1240 г. одержали победу в Невском сражении. Радостно восприняли эту весть новгородцы.
Но в результате известной ссоры с местной знатью Александр покинул Новгород. Отъезд его совпал с усилением на сей раз немецкого давления на Русь. Немцы захватили Псков и продвинулись в направлении Новгорода, завоевав пригород Лугу, Тесово, построили крепость в Копорье, перекрыв тем самым торговые пути.
В данной ситуации новгородцы послали гонцов к Ярославу. Ярослав же направил князя Андрея на защиту новгородских земель. Но не захотели горожане воевать под его знаменами. Они были уверены в непобедимом Александре, прозванном за знаменательную победу над шведами Невским, и владыка Спиридон лично отправился просить Ярослава прислать Александра. Так как опасность угрожала не только Новгороду, но всей Русской земле, Александр, забыв на время о прошлых обидах, немедленно отправился очищать новгородские земли от неприятельских отрядов. Перво-наперво князь освободил Копорье, где велел разобрать вражескую крепость, а пленников отправить в Новгород. Следующим был освобожден Псков, из которого также были отправлены в Новгород немецкие наместники.
Понимая, что это только начало военных действий и что не отдадут так просто немцы уже завоеванные земли, Александр остался в Пскове ожидать вражеского войска. Долго ждать не пришлось. Вскоре донеслась весть о том, что неприятель идет на него. Ничуть не медля, князь с войском двинулся ему навстречу, „и у скалы, называемой Вороний камень, на Узмени, произошла другая битва, не менъе знаменитая Невской, извъстная в истории подъ названиемъ „Ледовое побоище“. Враги встрътились въ субботу 5 апръля при солнечномъ восходъ. Увидя приближающихся враговъ, Александръ поднялъ руки вверхъ и громко сказалъ: „Разсуди, Боже, споръ мой съ этимъ высокомърнымъ народомъ!“ Битва была упорная и жестокая. Съ трескомъ ломались копья. Ледъ побагровълъ отъ крови и трескался мъстами. Многие потонули. Потерявшие строй, нъмцы бъжали; русские съ торжествомъ гнались за ними семь верст до Суболичскаго берега“[76].
„Непосредственным результатом битвы на Чудском озере стало заключение договора между немцами и Псковом, согласно которому крестоносцы уходили из всех захваченных ими русских волостей и возвращали всех пленных“[77].
Эти две победы имели важное значение как для русской истории, так и для самого Александра. В результате первого сражения князь приобрел славу непобедимого полководца, заступника земли Русской. Древний автор „Жития“ понял значение победы войск Александра следующим образом: „С этой поры – писал он – „нача слыти имя его по всемь странам и до моря Египетьского, и до гор Араратьскых, и до великого Рима“[78].
Интересны выводы Борисова. Ставя вопросы о масштабах битвы и о месте ее среди других сражений Средневековья, он говорит о том, что, по-видимому, она не принадлежала к числу крупнейших по масштабам. „Известно, что со временем пропорции часто искажаются: одни события вырастают в глазах потомков, становятся символами, другие, напротив, бледнеют, как бы уменьшаются в своем значении.
Невская битва вызвала своего рода „психологический резонанс“. Ее реальное значение умножалось на то напряженное ожидание добрых вестей, благих предзнаменований, которое так характерно было для страны в первые, самые трагические десятилетия чужеземного ига“[79]. Это нетрудно заметить, если проследить, как последовательно в сказаниях, летописях, преданиях тех лет Невской битве приписывается чрезмерный символизм, облик Александра ярко украшается личными достоинствами и подвигами, содержание событий пытаются соотнести с библейскими сюжетами.
Наполненные символизмом героических подвигов, приукрашенные события битв вспоминались впоследствии на протяжении всей истории. Особого внимания удостаивались славные победы Александра, когда шла война со шведами или немцами.
ГЛАВА 5. АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ И РУССКО-ОРДЫНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. „ЗА“ И „ПРОТИВ“
После неудачной поездки отца в Орду в 12 г. настала очередь Александра ехать на поклон к хану. Таким образом в руках Александра находилась теперь судьба Руси. От него зависело, сумеет ли он правильно построить свои отношения с „Несокрушимым“? Какой путь он изберет?
Исследования историков политической обстановки того периода говорят о том, что разоренным и погрязшим в нищете и феодальной раздробленности русским князьям было практически невозможно собрать какое-нибудь войско, чтобы оказать достойное сопротивление татаромонголам. В то же время не миновала угроза нового нашествия западного противника. В данной ситуации Александр выступает „как правитель обескровленной, разоренной татарами Владимирской земли“[80]. Необходимы были другие варианты решения этой проблемы.
Преимущества той или иной причины союза с монголами до сих пор не определены однозначно. Здесь мнения расходятся. Вот некоторые из них.