– Ну как – знал… – Роман пожал плечами. – Не более как соседку. Еще с детского возраста.
– Она бывала у вас в квартире? – поинтересовался Савушкин.
– Нет. Чего ей делать в квартире старого холостяка?
– А вот ваша соседка Варвара утверждает, что Маша иногда приходила к вам, когда ссорилась с ней.
– Старая змея… – процедил Роман. – Да, приходила, – когда училась в школе. Я помогал ей по литературе и русскому языку. Диктанты писали. Я помог ей открыть Булгакова, Аксенова, Довлатова, Искандера… Ну а сейчас, чем я могу быть ей интересен?
– Простите за прямоту, у вас не было с ней интимных отношений? – спросил вежливо Белозеров.
– Да вы что, ребята?! – Роман округлил глаза. – Она ж для меня всегда ребенком была…
– Как думаете, куда могла исчезнуть Маша? – спросил Белозеров.
– Они и убили ее – из-за квартиры!
– Кто?
– Ясно кто – Варвара и Курбан! – Кухаркин кивнул в сторону Кошкина. – Я же Сереге все вчера как на духу рассказал… Ссорились они все время. А Варька Курбана хочет прописать… Да, теперь уж точно пропишет… – Роман спохватился, прикрыв ладошкой рот. – Только это в протокол не заносите!
Белозеров протянул Роману написанный от руки протокол. Роман достал очки, напустив умный вид, прочитал, расписался на всех листах.
– Мы хотели попросить вас быть понятым на обыске вашей соседки Шпонки, – предложил Белозеров.
– С удовольствием! – расцвел Роман.
– Тогда встречаемся на вашем этаже.
Роман кивнул и вышел. Вслед за ним ушли Кошкин и Белозеров.
Савушкин потянулся к телефону на столе, набрал домашний номер.
– Матильда Жановна, это Никита. Выходите к подъезду, едем на обыск.
– Ура-а!
Теща так бурно отреагировала, что Никита даже отдернул трубку от уха, почесал его и пошел догонять коллег.
Уже вечерело.
В здании УВД зажглись первые окна.
Кошкин сел за руль машины, рядом – Савушкин, на заднее сиденье – Белозеров.
Варвару посадили в отдельный автомобиль.
– Давай, Серега, к моему дому, понятого возьмем, – попросил Савушкин.
Кошкин тронулся, поехали. Вслед тронулась машина с Варварой.
– Ну, и как ты собираешься колоть эту нафталиновую парочку? – спросил Кошкин у Савушкина.
– Пока не знаю. Нужен экспромт.
Когда подъехали к подъезду, теща уже ждала в полной готовности. Она надела черный официальный костюм, очень похожий на судейскую мантию.
Савушкин вышел из машины, открыл дверцу.
– Садитесь, Матильда Жановна.
– Вот это экспромт! – оценил Кошкин.
Теща грузно села на заднее сиденье.
– Здравствуйте, товарищи! О, и Сережа здесь!
– Мое почтенье, Матильда Жановна! – почтительно склонил голову Кошкин.
– Как поживает молодая семья?
– Лучше всех, – радостно ответил Кошкин.
– Как Ирусик?
– Занимается тантрической аэробикой.
– Мой приветик ей.
– Всенепременно! – пообещал Кошкин.
…В кабине лифта Кошкину не хватило места, и он рванул по лестнице, да так шустро, что успел встретить коллег у дверей лифта на этаже. Кошкин позвонил в квартиру Романа, на этот раз дверь открылась сразу. Роман еще не успел переодеться, стоял в футболке и трусах.
– Я мигом! – выпалил он.
Шпонка открыла ключом дверь, вошла первой, за ней последовали остальные: Белозеров, Савушкин, Кошкин с портативной камерой и, наконец, теща. Последним вошел Роман.
Белозеров объявил:
– Начинаем процедуру обыска. Производится видеосъемка. Понятые, назовите себя.
Кошкин включил камеру, начал снимать.
Теща гордо подняла голову.
– Луканина Матильда Жановна. Домохозяйка.
Следом назвал себя сосед:
– Кухаркин Роман Евгеньевич, в прошлом – филолог, интеллигент.
– Возражения есть против кандидатур понятых? – спросил Белозеров.
– Есть! – резко отреагировала Шпонка. – Интеллигента уберите. Замените на кого угодно, хоть на бомжа.
Белозеров замешкался.