Имелась, однако, одна сложность. Сара, судя по всему, исчезла. Никто из обитателей дома не помнил, чтобы она появлялась в последнее время, а по словам миссис Шарп, жены смотрителя, ее постель всю минувшую неделю оставалась нетронутой.
Когда утекло восемь дней, Роберт понял, что больше не выдержит, нужно наконец выйти из дому и поискать Сару в студгородке. Но полтора часа утомительных поисков в библиотеке, Центре искусств и здании студенческого союза не дали ровным счетом ничего, и тогда он сел на автобус до города и отправился в единственное место, куда может забрести студент ненастным субботним утром, – в кафе «Валладон». Там Роберт обнаружил лишь одного посетителя, своего старого приятеля Терри, – тот сидел в углу, раскидав по столу черновики реферата.
Человек, впервые заглянувший в кафе «Валладон», наивно предполагал увидеть нечто поистине французское и изысканное – сплошь ceafé noir и pain au chocolat[9]. Но вместо французской изысканности видел сосновые столы и скамьи, старые молочные бутылки в потеках свечного воска, стены, украшенные старинными навигационными инструментами, да многочисленные ряды книг, купленных на развалах букинистов. Еще посетитель обнаруживал толстые и малосъедобные овсяные лепешки, куски грубого хлеба с ломтями чеддера или жареной ветчины, огромные кружки с черным кофе и сладким фруктовым чаем. Больше всего кафе «Валладон» смахивало на сумрачную пещеру. За стойкой сидел Слаттери, который не спешил обслужить нового посетителя, пока не дочитает фразу в очередном философском трактате. Надо заметить, обычно в кафе протекала куда более напряженная светская и интеллектуальная жизнь, чем та, которую олицетворял сейчас Терри, тощий и бледный студент с серьезным лицом, будущий специалист по кинематографу. При появлении Роберта он поднял взгляд и обозначил приветствие, дернув вверх на три четверти пустой кружкой и пробормотав: «Тебе того же?» После чего вернулся к созерцанию своих бумаг.
В этом семестре Роберт не часто виделся с Терри и, вернувшись к его столику с полной кружкой, обратил внимание, что выглядит приятель еще болезненней и бледней обычного. Глаза у Терри опухли, он маниакально покрывал строчками листы бумаги, каждые двадцать-тридцать секунд прерываясь на гигантский зевок, отчего вся его жизнедеятельность на мгновение приостанавливалась. Терри, как стало известно Роберту за два года их знакомства, не выносил солнечного света и чувствовал себя комфортно только в трех местах: в кино, в кафе «Валладон» (постоянный полумрак которого полностью его устраивал) и в своей собственной плотно зашторенной комнате, где он проводил большую часть времени, поскольку, как утверждал Терри, на сон ему требовалось не меньше четырнадцати часов, а иначе он не человек. Дело не в том, что сон приносил Терри расслабление, и не в том, что отдых являлся его главной целью. Для Терри процесс сна, по сути, представлял собой еженощное путешествие, и именно этим, возможно, объяснялся его голодный и изможденный взгляд. Ибо Терри одолевали сны – сны, по его утверждениям, воистину райской красоты: залитые солнцем сады, чудесные пейзажи, божественные пикники и волшебные коитусы на лоне природы. В этих сновидениях каким-то образом сочетались восторг физиологии и безгрешная невинность. Терри посещали сны, которые можно было поставить в один ряд с самыми чистыми и идеализированными детскими воспоминаниями, а по изощренности они превосходили выдумки самого изобретательного, умелого и усердного фантаста. И сны эти посещали его каждую ночь. Каждую ночь они соблазняли и мучили Терри – это, по крайней мере, ему было известно. Но в то же время он никогда не мог сообщить никаких подробностей, ибо сновидения каждое утро ускользали из его памяти – в те несколько роковых секунд, которые требовались, чтобы полностью прийти в сознание. Эти сны были для Терри чем-то вроде наркотика – самой существенной, самой важной, самой ценной частью его жизни, именно поэтому он спал по четырнадцать часов в сутки – чтобы его спящий разум гонялся за ускользающими сновидениями. Но его бесило, что он запоминает только самые дразнящие фрагменты, а потому не может никому рассказать о своих снах или утешиться воспоминанием о них. Правда, время от времени крошечные обрывки и клочки вдруг всплывали на поверхность, и тогда он лихорадочно записывал их на всем, что попадалось под руку, так что нередко конспекты лекций – скажем, о роли женских персонажей в film noir
Примечания
1
Дух времени (нем.).
2
Телесериал (1979–1993) компании Си-би-эс, созданный на основе одной из сюжетных линий «Далласа». – Здесь и далее примеч. перев.
3
Симона де Бовуар (1908–1986) – французская писательница, ее философская книга «Второй пол» о положении женщины в современном мире стала символом сексуальной революции 1960-х годов. Кейт Миллетт (р. 1934) – ее «Сексуальная политика» считается классикой феминизма. Анджела Картер (1940–1992) – английская писательница, «Женщины Сада» – книга эссе, посвященная маркизу де Саду.
4
Тед Дансон (р. 1947) – американский комедийный киноактер, дважды удостаивался премии «Эмми». Голди Хоун (Голди Стандленджхоун, р. 1945) – американская киноактриса, в основном – комедийного плана.
5
Деннис Тэтчер (1915–2003) – муж бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер; Норман Уиздом (1915–2010) – английский комик, прославившийся исполнением роли мистера Питкина в знаменитых комедиях; Вера Линн (р. 1917) – британская певица, чрезвычайно популярная в годы Второй мировой войны; Клифф Ричард (р. 1940) – известный британский поп-певец, один из первых британцев, ставших исполнять рок-н-ролл; Кингсли Эмис (1922–1995) – английский писатель, один из лидеров поколения «рассерженных молодых людей»; Эдвард Хит (1916–2005) – британский политик-консерватор, в 1970–1974 гг. был премьер-министром.
6
Район в Лондоне, основная достопримечательность которого – тюрьма.
7
Термин, который вошел в обиход в период правления Рональда Рейгана. Так называли членов его команды, придерживавшихся крайне консервативных взглядов.
8
Цитата из песни Стивена Моррисси и группы The Smiths.
9
Черный кофе, булочка в шоколаде (фр.).