Весь путь занимает семьдесят минут. Холмс заговорил первым. Мистер Пикрофт, я хочу, чтобы вы рассказали моему другу о вашем интересном приключении в точности, как рассказывали мне, или, если получится, еще подробнее. И мне будет полезно еще раз проследить последовательность событий. Такое дело, Уотсон, может оказаться как стоящим, так и пустяковым, но в нем по крайней мере есть необычные и outre[3] нюансы, которые дороги вам в той же мере, что и мне. Пожалуйста, мистер Пикрофт, более я вас прерывать не буду.
Наш спутник посмотрел на меня, и глаза его весело блеснули.
В этой истории я выгляжу полнейшим дураком, начал он, и это, пожалуй, самое неприятное. Разумеется, все еще, возможно, и образуется, но, признаться, я сомневаюсь, что мог бы повести себя иначе. А если я лишусь работы и ничего не получу взамен, выглядеть это будет так, будто второго такого простофили на свете нет. Рассказывать я не мастер, доктор Уотсон, но произошло со мной следующее.
Я работал в «Коксон и Вудхаус» в Дрейперс-Гарденс[4], но в начале весны этого года фирма обанкротилась после истории с венесуэльским займом, вы, конечно, о нем слышали, который с треском лопнул. Я проработал у них пять лет, и старик Коксон, когда грянул гром, дал мне прекрасные рекомендации, но, разумеется, всех служащих, двадцать семь человек, бросили на произвол судьбы. Я сунулся туда, сюда, но множество других парней оказались в таком же положении, поэтому я долгое время оставался на мели. У Коксона я получал три фунта в неделю и за пять лет накопил семьдесят фунтов, но достаточно скоро эти деньги подошли к концу. Я так поистратился, что едва мог купить марки, чтобы отвечать на объявления, и конверты, на которые они наклеивались. Я сбил каблуки всех моих туфель, обивая пороги различных фирм, но ни на йоту не приблизился к цели.
Наконец я увидел объявление о вакантной должности в «Моусон и Уильямс» известной брокерской фирме на Ломбард-стрит. Смею предположить, что вы мало знакомы с торговлей акциями, но, можете мне поверить, это едва ли не самый богатый брокерский дом Лондона. Отвечать на объявление предлагалось только письмом. Я отправил им заявление вместе с рекомендациями без всякой надежды на успех. И вдруг получаю ответ, что могу приступить к исполнению своих новых обязанностей в ближайший понедельник, если приду в подобающем виде. Как такое случается, объяснить не может никто. Некоторые утверждают, что в подобных случаях управляющий просто сует руку в кучу заявлений и вытаскивает первое попавшееся. Так или иначе, на этот раз повезло мне, и я никогда в жизни так не радовался.
Жалованье мне положили на один фунт больше, а обязанности мало чем отличались от тех, что я исполнял у «Коксона».
Теперь я подхожу к самой странной части этой истории. Я снимаю жилье рядом с Хемпстедом, на Поттерс-террас, 17. После того как мне принесли это письмо с предложением выходить на работу, в тот самый вечер я сидел и курил, когда вошла хозяйка с визитной карточкой, на которой я прочитал: «Артур Пиннер, финансовый агент». Никогда прежде я не слышал этого имени и знать не знал, зачем я ему понадобился, но, разумеется, попросил хозяйку пригласить его наверх. Он вошел, среднего роста, темноглазый брюнет с темной бородой. Резкость манер и отрывистость речи указывали, что он привык дорожить своим временем.
Мистер Холл Пикрофт, если не ошибаюсь? спросил он.
Да, сэр, ответил я, пододвигая к нему стул.
Раньше работали в «Коксон и Вудхаус»?
Да, сэр.
А сейчас вас взяли на работу в «Моусон»?
Совершенно верно.
Видите ли, продолжил он, я слышал, вы обладаете незаурядными деловыми способностями. Вы помните Паркера, бывшего управляющего у «Коксона»? Он просто не мог остановиться, расхваливая вас.
Мне, разумеется, его слова очень понравились. Я всегда хорошо справлялся со своими обязанностями, но и представить себе не мог, что в Сити идут обо мне такие разговоры.
У вас хорошая память? спросил Пиннер.
Не жалуюсь, скромно ответил я.
Вы следили за рынком, пока не работали?
Да. Каждое утро читаю лист фондовой биржи[5].
Рвение, достойное подражания! воскликнул он. Это и есть путь к процветанию! Не будете возражать, если я вас немного поэкзаменую? Значит, так Скажите, как идут «Эрширы»?
Сто шесть с четвертью и сто пять и семь восьмых.
«Нью-Зиленд консолидейтед»?
Сто четыре.
«Бритиш броукен хиллс»?
От семи до семи и шести десятых.
Великолепно! вскричал он, вскидывая руки. Просто замечательно. Целиком и полностью совпадает с тем, что я о вас слышал. Мальчик мой, мальчик мой, вы созданы для большего, чем работать простым клерком у «Моусона»!
Его восторг, как вы понимаете, меня несколько смутил.
Может, и так, мистер Пиннер, ответил я, но другие люди, в отличие от вас, не ценят меня столь высоко. Мне пришлось попотеть, чтобы найти эту работу, и я очень рад, что теперь она моя.
Фи, молодой человек, вам ли о ней скорбеть! Это же не ваш истинный уровень. А теперь послушайте, каким он мне представляется. Конечно, и мое предложение далеко не в полной мере соответствует вашим способностям, но, если сравнивать с местом клерка у «Моусона», это небо и земля. Когда вы начинаете работать у «Моусона»?