Разумеется, кивнул Жигамонт.
Ступай, мон шер! Увидимся за ужином!
Родион удалился, и Алексей Львович, сняв очки, обратился к Георгию Павловичу:
Ах, шер ами, в нашем доме так редко бывают гости Когда я был молод, в доме моего отца всегда собирались люди, и у себя я поддерживал тот же хлебосольный обычай. Каринские не самый знатный род в России. Титулов мы не имеем Наши давние предки были простыми воинами. Но один из них, Даниил Феодорович, стяжал себе ратную славу при нашествии поляков. Он служил под началом самого князя Скопина-Шуйского и был им отличаем. Есть во Владимирской губернии Каринское поле. Там в 1609-м наши славные войска разбили латинян. В той битве Даниил Феодорович отличился особенно. Он был сильно изранен. И за отвагу свою пожалован потомственным дворянством, землёй и получил фамилию Каринский. Вот, оттоль мы и пошли
Историю прекрасней всего изучать по следам своих предков, промолвил Жигамонт.
О, вы правы, голубчик! Как вы правы! с чувством произнёс Алексей Львович. Потому-то я и вознамерился написать воспоминания. Всё-таки я прожил на этом свете скоро девяносто лет и кое-что видел на своём веку. А не станет меня, и кто-то вспомнит, кто будет знать? А самая полная история слагается не пером одного летописца, хоть бы он был и самим Нестором, но живым потоком множества голосов. Вы понимаете меня, шер ами?
Безусловно, и, поверьте, совершенно разделяю ваше мнение.
Маша очень помогает мне в работе. Я уже скверно вижу, и мне сложно писать самому. Тан пи!7 А у неё прелестный почерк. И, с Божьей помощью, мы с нею окончим наш труд, старик покосился на внучку, склонившуюся над вышиванием.
А много ли уже написано? спросил доктор.
О, совсем нет! То пока лишь воспоминания моей молодости, улыбнулся Каринский. Но они-то и наиболее интересны. Так приятно вновь окунаться в дни своей юности Вы, голубчик, ведь не можете знать, что это было за время! Вы тогда ещё не родились. А я уже был прелестным юношей, кавалергардом! Совсем недавно были разбиты французы, и все мы, мальчишки, грезили о ратных подвигах. Какой высокий дух патриотизма царил тогда в сердцах! Сейчас принято дурно отзываться о временах Императора Николая Павловича, а я вам скажу, что то были благословенные времена. Государь безо всякой охраны прогуливался по улице, ездил в санях Можно ли теперь вообразить такое? Ведь до чего дошло: на Царя, на Помазанника охотятся, как, прости Господи, на зайца! Государя среди бела дня разрывает бомбой, брошенной каким-то мерзавцем. И это прогресс? Нет, реформы были нужны, я не спорю Но, если такой результат Алексей Львович пожал плечами. В моё время и вообразить себе нельзя было подобного.
А как же восстание декабристов?
Скорбная страница нашей истории. И всё-таки это несколько иное. Знать, гвардия и прежде активно участвовала в переворотах. Хотя декабристы, возможно, стали предтечами нынешних Многих из них я знал лично Каринский вздохнул. Мы встречались в различных собраниях, служили вместе Это были умные, смелые и достойные люди. Для меня было большим огорчением, что дело так повернулось. По счастью, меня тогда не было в столице. Я был в отпуске, и мне не пришлось делать горький выбор между моими друзьями и моим Государем. Но я никогда бы не изменил моей присяге, это безусловно. Я, доктор, как и многие, любил нашего Государя и боготворил его. Это был настоящий рыцарь, воплощённое Самодержавие. Я до сей поры храню его портрет.
Жигамонт повернул голову и увидел небольшой писанный маслом портрет Императора Николая Павловича. Каринский также посмотрел на него и продолжал:
Теперь просвещённая публика упрекает его в жестокости. А о какой жестокости идёт речь? Ведь даже семействам государственных преступников, коими, к прискорбию, оказались многие мои приятели, был назначен пенсион, их детям по велению Государя к Рождеству дарились подарки, они направлялись в лучшие учебные заведения Представьте, если бы в любой европейской стране случилось нечто наподобие Сенатской площади! Да и случалось же! И таковые восстания топились в крови. И это ни у кого, заметьте, не вызывает возмущения. Только русский Царь не имеет права карать врагов престола. А как любезен был Государь! Мне трижды посчастливилось говорить с ним. Это было огромное счастье. Я готов был умереть за него. Нет, что и говорить, чудное было время Кстати, Георгий Павлович, не желаете ли наливочки? Лечебной?
Не откажусь, улыбнулся Жигамонт. Покорнейше благодарю.
Машенька, ангел мой, принеси, пожалуйста, нам с доктором наливочки и что-нибудь закусить.
Да, дедушка, девушка поднялась и вышла, так и не подняв глаз.
Под наливочку и разговор слаще, лукаво подмигнул Каринский. До ужина ещё много времени Кстати, я всё говорю, а вас не спросил, что нынче нового в Первопрестольной и в столице?
О столице немногое могу сказать, так как моя практика целиком проходит в Москве, а Москва всё та же. Даже и не знаю, какие новости я мог бы рассказать, о чём бы не писали газеты.
Я читал пару лет назад о памятнике Пушкину Жаль, что не был на его открытии, не видел его. А вы были?