Тетка молчала.
Василиса, скажи, что все это значит? Тим с детства называл тетку просто по имени. Кто кого должен спасти? И от кого?
Тетка продолжала молчать. Ее лицо выражало растерянность и огорчение.
Опять он, еле слышно прошептала Василиса. Опять нашел нас. В этот раз так быстро.
Что? не расслышал Тим. Что ты сказала?
Тетка вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, посмотрела на племянника и постаралась сделать вид, что ничем не расстроена.
Ничего. Я так Думаю, это чья-то глупая шутка или какой-то там сбой в программе этого аппарата. Ты же знаешь, что эти компьютеры так часто ломаются. Как у вас говорят глу, глу
Глючат?
Да. Ты сам сказал, что он, в конце концов, сломался.
А как же кефирная стрелка? И откуда он узнал мое имя?
Кто «он»?
Аппарат.
Тим, ты сам понимаешь, что говоришь? Это уму непостижимо разговаривающий аппарат для приема денег назвал тебя по имени. Конечно, тебе показалось. Просто у нас сегодня был трудный день, а у тебя слишком богатая фантазия. Сейчас мы ляжем спать и
И это мне тоже показалось? Тим ткнул пальцем в помятый клочок бумаги.
Тетка замахала руками.
Ничего не хочу больше слышать. Утро вечера мудренее. Завтра обо всем поговорим, если тебе еще будет охота. А теперь живо спать.
Тим понял, что дальше разговаривать бесполезно и побрел в ванную. Через полчаса он лежал в кровати, и в его голове сменяя друг друга проносились события сегодняшнего дня их скорый переезд, откуда ни возьмись появившаяся Алиса, кефирное пятно и, наконец, этот странный магазин и не менее странный аппарат.
Тим рассеянно посмотрел в окно. На нем еще не было занавесок, и дом напротив был виден как на ладони. Поднявшаяся луна осветила все ярким светом. Тим приподнялся и распахнул створки. В комнату ввалился густой, начинающий остывать уличный воздух. С проспекта еще доносился гул оживленной улицы.
Дверь в комнату отворилась, и вошла Василиса.
Ты еще не спишь? Я зашла пожелать тебе спокойной ночи. Спи и ни о чем не думай. Завтра все станет на свои места. Вот увидишь.
Хорошо. Спокойной ночи, ответил Тим.
Василиса поцеловала племянника в лоб и вышла.
На всякий случай оставлю дверь приоткрытой, сказала она. И сквознячок небольшой будет.
Тим ничего не ответил. Дверь снова легонько скрипнула. Несколько бесшумных шагов, и гибкая тень запрыгнула к нему на кровать. Это была Алиса. Она часто ночевала с Тимом, и теперь, как обычно, уютно устроилась у него в ногах. Вскоре заснул и Тим.
Полночный бал
Тим уже спал крепким сном, а в ресторане «Бужетель» на Смоленской площади все только начиналось. Этой ночью шикарное заведение впервые распахнуло свои двери, и в них нескончаемой вереницей входили гости. Здесь, на верхнем этаже старинного дома громко играла музыка, ярко горели огни, рекой лилось дорогое шампанское. Две стены просторного празднично украшенного зала были прозрачными, открывая гостям панораму ночной Москвы. По случаю открытия в небо взлетали фейерверки. Взрываясь в черной вышине, они мерцающим дождем опадали на невидимую крышу ресторана.
Остальные стены заведения были зеркальными. Зеркала начинались у пола и поднимались до потолка. В них отражались звезды, и можно было только догадываться, где праздничный зал превращается в ночное небо. Там же вверху исчезали верхушки белоснежных колонн. Их драпировали золотой искрящейся тканью и гирляндами живых лиан. Их зеленые ветви оплетали весь зал и добавляли сказочности и нереальности всему происходящему. С невидимого потолка, словно с неба, свисала большая люстра. Она тоже была из лиан, вездесущие стебли которых перемешались с лозами искусственного винограда, созданного из золота и темно-фиолетовых рубинов. Люстра слегка покачивалась, наполняя зал золотистым светом сотен горящих свечей. Вообще, свечи были повсюду. Они стояли на столах, висели в темной вышине, разбегались по зеркальной стене и струились по нарядным колоннам.
В этом великолепии затаив дыхание фланировали приглашенные гости. В толпе то и дело слышались возгласы восхищения.
Какой прекрасный зал, будто паришь где-то в небе на воздушном шаре.
Замечательно! А вы посмотрите на это венецианское стекло. Таких зеркал не делают даже в Европе.
Да что там Европа. Вы пробовали шампанское. Это же настоящая Вдова Шико.
Между гостями сновали официанты. Их подносы были уставлены бокалами с напитками. Музыканты заняли место в углу и наполняли зал мотивами старинных вальсов и полонезов. И официанты, и музыканты были одеты в темно-зеленые камзолы и короткие штаны с чулками. Их головы покрывали завитые парики, а на ногах красовались тупоносые башмаки с большими блестящими пряжками.
У дверей в фиолетовых ливреях с золотыми пуговицами стояли лакеи. Входя в заведение, гости отдавали им именные приглашения, опуская их на серебристо-золотой поднос. Один из лакеев с поклоном принимал приглашение и поворачивался лицом в зал. Стукнув о пол длинным жезлом, он громко произносил имена вновь прибывших.
Господин Вознесенский с супругой!
Господин Стародумов с супругой и дочерьми!
Приглашения были выполнены так изящно и были настолько красивы, что с ними не хотелось расставаться. Золотые витиеватые буквы своими завитками словно обхватывали друг друга, и каждое слово казалось отдельным шедевром. По краю приглашения бежали четыре блестящие змейки, которые в свете сотен свечей казались живыми и будто в гипнотическом хороводе двигались по кругу. Необычной была и бумага. От прикосновения она становилась приятно теплой и источала едва заметный, но весьма притягательный аромат.