Вздор! Что за вздор? Как чудесит воображение, плененное зимней бурей Его ноги совсем озябли, но он все стоял, перебирая в уме нехитрые средства упокоения: стакан воды, одеколон, гофманские капли.
Снег. Это все снег
Снег падал и навевал ему чудный сон о падении. Неведомый страшный повелитель бросил его в колодец. Или он упал туда сам? Воспоминания истаяли, оставив разорванные неясные образы: громадная пушистая шуба, горькие слезы, мольбы Лишь полет помнился удивительно ярко и душа сжималась в тоске, будто он летел до сих пор.
Он снова зажег свечу и поставил подсвечник на стол, рядом с развернутым адрес-календарем, зафиксировавшим самую темную ночь уходящего года. Князь поспешно сгреб бумаги в сторону, взял чистый лист. Следовало записать всё, пока сон не растаял окончательно, не стал водой, вода паром, пар не развеялся по ветру. Что-то важное мерещилось ему в зимнем сне.
Он пожалел, что проснулся и не увидел его до конца. Не узнал, есть ли дно у колодца на тот свет? Каков он, тот свет?
Почему он решил, что на дне колодца есть свет? Тот самый Потому что так писали во всех старых сказках.
Худая рука с длинными тонкими пальцами обмакнула перо в потемневшую бронзовую чернильницу и наскоро вывела:
Подойти к колодцу, спуститься к самому дну, а там что там?
Он снова ощутил в ушах свист падения.
Я падаю, падаю!.. А-а-а-аа-тпустите!..
Замри. Не шевелись, приказала Маша, откуда ни возьмись образовавшаяся в Дашином сне.
Даша Чуб лежала под чем-то тяжелым, шуршащим, неприятно-колючим, но на редкость приятно пахнущим.
Не шевелись, на тебя елка упала
Стараясь быть осторожной, Маша Ковалева, оказавшаяся вовсе не сном, просунула руки сквозь колкие ветви, взялась за обмотанный ватным снегом толстый ствол и рывком выровняла разукрашенное мишурой праздничное дерево.
Не шевелись, повторила она, осторожно Кажется, один шарик разбился. У тебя вся постель в осколках!
Даша Чуб недовольно открыла глаза:
Так я не сплю? Ты откуда нарисовалась?
Пришла, как мы договаривались. Меня твоя мама впустила, ответила пошатывающаяся новогодняя елка голосом Маши.
Не послушавшись совета, Чуб рывком соскочила с кровати.
Ой, это же мой любимый!!! горестно вскрикнула она, опознав разбежавшиеся по постели голубые осколки. Мой любимый шарик погиб!.. Почему не мог разбиться какой-то другой?!
Помоги мне, пожалуйста, жалобно попросила подруга, чувствуя: еще мгновение и «пьяная» елка свалится теперь уже на нее. А на ум студентке-историчке совершенно некстати пришло, что раньше елки и были символом пьянства их привязывали над трактирами.
В четыре руки они вернули ствол дерева обратно в стоявшее рядом на табуретке металлическое ведро с песком. Елочные игрушки опасливо и неодобрительно звякнули, волны «дождика» затрепетали. Даша сорвала махровый пояс с брошенного в кресле домашнего халата и привязала им еловый ствол к батарее.
Может, лучше веревкой? спросила подруга.
Лучше, согласилась Чуб. Но сама посмотри, откуда вааще в этом доме веревка?..
Ковалева послушно осмотрелась: ни Даша, ни ее мать не страдали ни фанатичной хозяйственностью, ни чрезмерной любовью к порядку. Гостья поискала глазами хоть один стул или кресло, не заваленный Дашиными юбками, шапками, лифчиками, хоть один стол или полку, не засыпанные черновиками статей ее мамы, подобного в доме не имелось как и веревки. Пол покрывал дорогой, настоящий персидский, но старый и невероятно потертый ковер. На шкафах стояли коробки с сокровищами, неведомыми даже самим хозяйкам квартиры. И все же, как ни странно, Маша всегда ощущала себя здесь намного уютней, чем в собственном доме. Поскольку уют душевное удобство, удобство отсутствие острых крошек проблем, и, невзирая на всю разность характеров мамы и дочери, их основополагающей семейной чертой была беспроблемность, впадающая практически в «плюс бесконечность».
Интересно, что за сон чудо-юдовый? Чуб накинула халат и задумчиво дотронулась до кончика носа. Мне приснилось, что я падаю.
Не ты, а на тебя попыталась поправить свидетельница происшествия. На тебя елка упала. Но ее перебили.
И даже не я падаю, а кто-то другой хоть он и я. Даша подошла к высокому окну и возмущенно скривилась при виде сизого промозглого дня. Мне приснилось, будто я какой-то мужик, и ему снится, что он маленький мальчик, который падает в колодец. Он просыпается, садится, записывает это и падает снова. Что за погода гадючная, в этом году вааще выпадет снег?!
Погода за окном была то ли поздне-осенней, то ли ранне-весенней: сыроватой, но не дождливой, хмурой, но не холодной в общем, довольно комфортной, но совершенно не праздничной. Серый дом, серый двор, серая земля и серые голые деревья. И у Даши Чуб тоже сделалось серым-серо на душе, но лишь на мгновение
Ну ничё, сегодня мы снежок наколдуем. Ее улыбка стала хитрой, ладошки довольно потерлись друг о дружку. Завтра такой снег повалит!
А мне и так нравится. Не нужно ни сапоги, ни шубу носить. Мне и без них есть что таскать на себе, улыбнулась Маша и погладила себя по еще не очень большому, почти шестимесячному животу.