Ща, сонно ответил тот. Через шесть минут хороший «бээмвэ» проедет.
А другие машины тебя не устраивают, что ли? искренне удивился Швед.
Не-а, вздохнул Ефим. Ну, нравятся мне «бэхи», что делать?
Чудак-человек, проворчал Швед. Не все ли равно, на чем ездить?
Ефим поборол сонливость и с интересом воззрился на Шведа:
Конечно, не все равно! Ты ж на «Баварии» у себя не ходишь?
Не хожу, подтвердил Швед, который уже все понял. «Дюфур»! Только «Дюфур»!
Вот видишь!
Вижу Понял я, понял. Вон она, твоя «бэха», тормози.
«А шести минут-то не прошло! подумал Швед вскользь. Просчитался напарничек!»
Ефим с непривычно серьезным лицом заработал, однако автомобиль и так уже начал притормаживать и жаться к обочине. Глаза у водителя, конечно же, были стеклянными.
Все-таки твоя аналогия не совсем уместна, продолжил Швед уже в машине, когда тронулись. Яхта это тот же дом, он должен быть своим в доску. Крепким, надежным и все такое. А что до машин так мы на ней сейчас подъедем, выйдем и скорее всего никогда больше не увидим. Подъехать можно и на «Запорожце».
Можно и на «Запорожце», лениво согласился Ефим. Но лучше все-таки на «бээмвэ».
А если бы мимо «мерс» хороший проехал, ты бы его тоже не тормознул? продолжал допытываться Швед.
Не, «мерсы» тормозить нельзя, проблемы могут быть, сказал Ефим совершенно серьезно.
Проблемы? несказанно удивился Швед.
Мало ли кто там внутри? пожал плечами Ефим.
Погоди, не унимался Швед. Проблемы у нас? У Иных?
Даже у нас. Ты не забывай, это столица. У нас, у Иных, правительство офис отобрало, понимаешь? И мы это схавали. Тебе охота встревать туда, где Лайка и Наримановну мигом с доски убрали? Только честно?
Даже у нас. Ты не забывай, это столица. У нас, у Иных, правительство офис отобрало, понимаешь? И мы это схавали. Тебе охота встревать туда, где Лайка и Наримановну мигом с доски убрали? Только честно?
Швед нахмурился. Ему нечего было ответить. Совсем нечего.
Вот и мне неохота, подытожил Ефим. Лучше скажи, куда тебя везти, потому что я лично поеду риэлторов ловить.
Сейчас? снова удивился Швед. Вечером?
Самое время, хохотнул Ефим. Сейчас обработаю, а утром как раз будут во всеоружии.
Швед задумался а куда ему действительно ехать? Офиса больше нет, «Виктории» тоже.
Слушай, а что с квартирами в Параджановском доме? Они еще наши или тоже отобрали?
Куда они денутся? Их же я оформлял! хмыкнул Ефим. Дать ключ?
Давай! Тем более ночью Симонов грозился подъехать.
Ефим покопался во внутреннем кармане и выдал три ключа на витом стальном колечке.
Держи! Это от двери на этаж, а квартирные скорее всего не заперты. И кстати, можешь взять себе, у меня еще есть. Ты ж теперь шеф как-никак
Спасибо, буркнул Швед. Только я их лучше внутри оставлю, неохота с собой таскать.
Ситуация, когда Иные годами не пользовались ключами, была весьма распространенной. Дверь просто никогда не отпиралась, а домой и из дому ходили в Сумраке.
Да как знаешь, беспечно вздохнул Ефим. Твои ключи, как нравится, так и поступай.
Швед вышел на площади Победы, около цирка. Ефим помчался дальше. Швед даже не ожидал, что тот вот так вот, с ходу и очень рьяно впряжется в работу, но в целом это было вполне в духе Ефима заниматься делами без оглядки на время суток. Прежний глава Дневного Дозора ценил его в том числе и за это.
У спуска в подземный переход Швед невольно покосился направо, в сторону поворота на улицу Дмитриева. В двухстах метрах отсюда на ней располагалась квартира Лайка. Сколько там всего происходило еще совсем недавно А парой кварталов дальше находилась та самая Гоголевская улица, на которой стоял Кошкин дом, будущий офис Дневного Дозора. С ним тоже было кое-что связано, но не в таком объеме, как с квартирой исчезнувшего шефа.
Отогнав воспоминания, Швед перешел через проспект и направился к Параджановскому дому. Он нашел в себе силы не повернуть головы, на этот раз налево, туда, где мерцал подсвеченный вход в ресторан раньше это был вход в «Викторию», неофициальный клуб киевских Темных. Бывший клуб, разумеется.
Кто живет одним лишь прошлым, обычно не имеет будущего напомнил себе Швед с грустным пафосом.
Доехать удалось только до седьмого этажа на нажатие кнопки с восьмеркой лифт почему-то не реагировал. Вскоре Швед понял почему: вся площадка верхнего этажа для посторонних была недоступна. Лестница упиралась в монументальную металлическую дверь. Бряцая ключами, Швед по очереди отпер замки, шагнул через порог и сразу почувствовал, что в одной из квартир кто-то есть. И этот кто-то ждет именно его, Шведа.
Швед нерешительно замер. Что там Рублев ему пророчил? Что первым делом его, желторотого главу Дозора, попытаются отпрессовать Светлые. Как-то слишком уж быстро, елки-палки!
Да входи уже! донеслось из-за приоткрытой двери. Топчешься, как грешник на сковородке.
В квартире было практически темно, но едва Швед ступил через порог в прихожую, в одной из комнат вспыхнул свет. Дверь Швед на всякий случай не стал запирать, просто притворил. Сумрак Сумраком, а так как-то спокойнее
В комнате на широком диване перед огромной плазменной панелью сидел неопределенного возраста мужчина в серых брюках, серых носках и серой рубашке. Рядом с ним на диване лежал небрежно брошенный серый пиджак, а у входа в комнату Швед заметил пару туфель, для разнообразия черных.