Между тем приблизились выпускные экзамены. Они сошли благополучно. На экзамене Давыдова, бывшем к вечеру, я, отвечав, должен был написать тут же нечто вроде сочинения; я написал и подал. Голохвастов принялся читать и потом подозвал меня. «Аксаков, как это вы написали нынче? Разве это можно?» спросил он. «Отчего же нет, отвечал я, слово вполне русское». «Но этого нельзя писать». «Да отчего же? ведь мы говорим это слово». Голохвастов обратился к Давыдову, который отвечал уклончиво, спрося меня: «Разве вы слышали с кафедры такое слово?» «Не помню, отвечал я, но слово тем не менее законно». «Как вы думаете, Иван Иванович, сказал Голохвастов, ведь это показывает упадок языка?» Спор продолжался; и я, желая прекратить его и идти домой, сказал: «Ну, хорошо, я вам уступаю это слово». Сказавши это, я пошел от них. «Le est bien bon, il nous cede» [8], сказал мне вслед Голохвастов.
Наконец экзамены окончились, и я вышел кандидатом.
На одной из лекций, перед выпуском нашим, увидали мы в числе слушателей, на лавке, в стороне, генерала. Это был граф Строганов. Он был предвозвестником нового порядка, который вскоре после нашего выхода и завелся в университете. Хотя эпоха строгановская была эпоха очень, по-видимому, либеральная, но тем не менее внешность, а еще более аристократичность принесли свое зло.
Скажу в заключение. В наше время профессорское слово было часто бедно, но студентская жизнь и умственная деятельность, неразрывно с нею связанная, не были подавлены форменностью и приносили добрые плоды. В последующее время со стороны профессоров слово, быть может, стало вообще ученее и умнее, но зато студентская жизнь и весь университет подчинились влиянию форменности. Студенты скоро начали увлекаться прелестью светской пустоты и приличными манерами. Внешность, несмотря на всевозможное свое изящество, или лучше тем сильнее, проникает в живую душу и оцепеняет внутреннюю и всю духовную, единственно нужную сторону человека.
Сила внешности растет, и надо ожидать, что университет обратится скоро в корпус, а студенты в кадетов.
Слава Богу! Это ожидание не сбылось. Просвещение теперь уважается, и ему дается ход.
Примечания
1
Именно университетом и студенчеством, ибо училище, заключившее в себе все часы воспитанников, лишает их той свободы, которая дается соединением лишь во имя науки, которая поддерживается тем, что всякий товарищ вел свою самостоятельную жизнь.
2
Муза, скажи мне о том многоопытном муже древнегреч.
3
Из Танкреда, перевод Гнедича.
4
Что подчеркнуто, то хорошенько не помню.
5
долой, долой фр.
6
Мы что, играем в прятки? фр.
7
заискивание лат.
8
Он очень добр, он уступает нам. фр.
2
Муза, скажи мне о том многоопытном муже древнегреч.
3
Из Танкреда, перевод Гнедича.
4
Что подчеркнуто, то хорошенько не помню.
5
долой, долой фр.
6
Мы что, играем в прятки? фр.
7
заискивание лат.
8
Он очень добр, он уступает нам. фр.