Наталья Тимофеева - На склоне пологой тьмы стр 16.

Опоил меня зельем декабрь ненадёжный и мглистый,
Как в замедленной ленте, спрямил мой извилистый путь
Только ворон кричит с нарочитой бравадой артиста
С голой ветки в саду, под луною подвижной, как ртуть

Я пуста, словно гулкая комната старого дома,
Паутина на стенах, и давит плитой потолок.
Не заполню её, хоть все двери закрою. Знакомо
Будут тени густиться в углах,  сон души одинок.

Синий ветер зимы не взметнёт над землёй ароматы
Прелых листьев осенних, что скрылись под снегом вчера.
Я одна провожаю морозные эти закаты
И одна коротаю, забыв обо всём, вечера.

Что же делать, когда в свой черёд заступает разлука,
И всему, что имеет начало, приходит конец.
Небывалая роскошь сердец одинокая скука
Мне студёная мгла выплетает терновый венец.

Опоил меня зельем декабрь ненадёжный и мглистый,
Как в замедленной ленте, спрямил мой извилистый путь
Только ворон кричит с нарочитой бравадой артиста
С голой ветки в саду, под луною подвижной, как ртуть

Я сама согласилась на должность поэта
При дворе Господаря,  при Божьем дворе.
И сполна получаю по жизни за это,
Понаслышке ли зная о зле и добре!?
Понаслышке ли это сдирание кожи,
Если нервы снаружи, а слёзы внутри!?
Дай мне силы, Всевышний, прими меня, Боже,
Самой худшей из грешниц, но смерть подари
Без томительной боли, без паники, гнева,
Дай мне сил упокоиться мирно в ночи.
Не терплю гороскопы, но всё же я Дева.
Пусть нечистого вид мой хоть тем огорчит,
Что боролась с собой. Нет, не слишком удачно,
Но старалась уйти от греха, как могла.
Я давно поняла и, вполне однозначно,
Что за смертью не ждёт нас забвенье и мгла.
Там сияние истин, что сердцу дороже,
Выше значимых чувств на планете Земля.
Самой блудной из смертных прими меня, Боже,
Не отринь меня, Святый, безгрешных хваля.
Верю, я пригожусь Тебе словом и делом,
Пусть скудна моя жизнь на молитву и плач.
Отбери же, Всевышний, грешившее тело,
У которого разум судья и палач!
Отбери его, дай мне свободы и воли
В торжестве славопения видеть Твой свет!
Мне хватило с рождения брани и боли,
От которых без веры спасения нет.
Знаю я, не даёшь непосильного горя,
Но однажды все тяготы встанут стеной.
Я с тобою, мой Боже, вовеки не спорю,
Но и Ты будь поласковей, что ли, со мной.
Если жизни моей для терзаний не хватит,
Вновь приму её в сердце вместилище бед
Столько мною написано! Смертные, нате
Мой нечаянный бренный и дерзостный бред!

Луна, ты бестия из бестий,
Но я такая же, поверь.
Давай грустить над миром вместе,
Ты только слёз сюда не лей.

Одних моих, наверно, хватит,
Что ни погибель, то слеза.
Иной своё безумье хвалит,
А я ругаю за глаза.

Прости, Луна, мой дерзкий облик,
Мне старость тела только в плюс.
Есть Божье око, Божий окрик
Ах, на тебя взглянув, напьюсь.

Лети, Луна, орбиты наши
Круглее всех иных орбит.
Ты много ликом чище, краше,
Но сердце лишь моё болит.

Молчишь, туманишься за тучей,
А что ты можешь мне сказать!
Ты словно морок неминучий
Мне нынче выела глаза.

Фарфоровое личико луны
Мелькнуло, словно призрак, и исчезло.
Мрак навалился тенью тишины
И закачался, и поплыл нетрезво,
Плеща то тут, то там обрывки грёз,
Клочки тумана, сполохи ночные
А светляки метались меж берёз,
Где сны в ветвях таились кружевные

Время полог беспамятства ткёт неустанно,
Дождь смывает следы, ветер гасит сердца
Что-то жить мне становится горько и странно,
Только знаю, что надо дойти до конца.

В этом мире безверия, тьмы и обмана,
Где диктует законы нечистая плоть,
С неба больше не сыплет блаженную манну
На сошедших с ума постаревший Господь.

Никому не достанется дым фимиама
После стольких падений и стольких измен.
На земле завершается долгая драма,
В ней повержены будут тринадцать колен.

Тень минувших столетий сольётся с бесславьем,
Перепутав и дней, и годов череду.
Словно точку над «и» над безумьем поставив,
Выйдет чёрное солнце в кромешном аду.

Значит, ада и я удостоюсь меж теми,
Кто не смог даже память сберечь от огня.
Канет в лету навеки безвестное племя
Человечья бесстыжая злая родня.

Сострадания чуждый, спиралью вселенной
Перекрутится звёздный блистающий жгут,
И над грешной Землей вновь монетой разменной
Лунный призрак покатится в звоне минут.

Время полог беспамятства ткёт неустанно,
Дождь смывает следы, ветер гасит сердца
Что-то жить мне становится горько и странно,
Только знаю, что надо дойти до конца.

В этом мире безверия, тьмы и обмана,
Где диктует законы нечистая плоть,
С неба больше не сыплет блаженную манну
На сошедших с ума постаревший Господь.

Никому не достанется дым фимиама
После стольких падений и стольких измен.
На земле завершается долгая драма,
В ней повержены будут тринадцать колен.

Тень минувших столетий сольётся с бесславьем,
Перепутав и дней, и годов череду.
Словно точку над «и» над безумьем поставив,
Выйдет чёрное солнце в кромешном аду.